Популяризаторы науки и космоса

[Басов]

Отказала третья ступень. С какой дури Макаров материл вторую - непонятно.

Как вообще принимался и ретранслировался сигнал СА в этом районе?

В этом конкретном случае сказать ничего не могу, но существовала практика на аэродромах (по крайней мере, на одном) Алтайского края радиостанция РСИУ 4 в составе пеленгатора АРП 6 настраивалась на частоту, которую щас уже не помню и пеленгаторщики дежурили во время запусков.

[Брабонт]

Спасибо. Просто у меня отложилось из какой-то книги (то ли Лазарева, то ли Макарова - тут hlynin зело полезен будет), что на участке спуска связи уже не было. А сигнал мог вполне пеленговаться для ПСС.

Скорее всего, в воспоминаниях наложились разные моменты. Наверху-то их, конечно, слушали, но чтобы в аварийной ситуации Глушко дал команду отключить трансляцию только потому, что там было что-то неприятное - не верю.

[Брабонт]

Может потом магнитофон прослушали? 

Вполне. Но вряд ли бы Генеральному конструктору прокрутили запись с матюками на работу ДУ, предварительно не прослушав. И совсем странно, чтобы командир с планшетом и секундомером перепутал ступени. 

[Старый]

Но вряд ли бы Генеральному конструктору прокрутили запись с матюками на работу ДУ, предварительно не прослушав

Так наверно он сам всю запись прослушал. 

[АниКей]

[АниКей]

[АниКей]

[АниКей]

День космонавтики
Как «семерка» обогнала всех: особенности ракеты для гагаринского корабля
7 апреля 2025 года, 13:25
Игорь Афанасьев
Одним из главных факторов, определивших облик первых пилотируемых космических кораблей, были возможности средств выведения. Космическая гонка заставила СССР и США отказаться от создания специальных носителей в пользу доработки баллистических ракет. Советские инженеры серьезно опередили американских конкурентов, так как ракета Р-7, на основе которой были созданы первые советские космические носители, обладала большей энергетикой, чем американские «Атлас» и «Титан».
Путь к «семерке» — от «тандема» к «пакету»
Легенда гласит, что высокая грузоподъемность Р-7 возникла из-за просчета советских ученых-ядерщиков, которые завысили массу термоядерной боеголовки. Однако это не совсем верно.
Постановление «О плане научно-исследовательских работ по ракетам дальнего действия на 1953–1955 годы», подписанное 13 февраля 1953 года Иосифом Сталиным, ставило задачу разработать первую в мире межконтинентальную ракету с дальностью полёта 8000 км и массой головной части 3000 кг.
В то время у СССР еще не было термоядерного заряда, поэтому «межконтиненталка» Р-7 (как и ракета средней дальности Р-5М) могла нести только атомную боеголовку типа РДС-4. Первая советская водородная бомба РДС-6с, испытанная 12 августа 1953 года, имела массу 4700 кг. Перед ядерщиками стояла задача создать более лёгкое, мощное и совершенное изделие. Но было сложно оценить параметры перспективной бомбы, так как рассматривались несколько вариантов.
В октябре 1953 года заместитель председателя Совета Министров СССР Вячеслав Малышев принял решение о разработке ракеты Р-7 под термоядерный заряд.
Сергей Королёв был шокирован: по первым оценкам создателя советской водородной бомбы Андрея Сахарова, ее масса превышала три тонны, а массу головной части ракеты требовалось увеличить до 5500 кг, что говорило о необходимости переделки почти готового эскизного проекта Р-7 стартовой массой 170 т.
20 мая 1954 года Королёв получил пересмотренное задание на Р-7: дальность — по-прежнему 8000 км, боевая часть — термоядерная, массой заряда вместе с аппаратурой автоматики 3400 кг (к слову — весной 1956 года, после испытания новой бомбы на принципе обжатия заряда, стало ясно, что изделие можно облегчить до 2900 кг и соответственно увеличить дальность Р-7). Ракета становилась тяжелее — около 270 т, объёмы топливных баков и тяга двигателей выросли.
Главный конструктор ОКБ-456 Валентин Глушко, ведущий специалист по жидкостным ракетным двигателям, спроектировал однокамерные РД-105 и РД-106 тягой 53-55 тс для первой и второй ступеней Р-7. Но из-за ограниченных технологических возможностей предприятия он решил использовать не одну, а четыре небольшие камеры. Вместе они были мощнее. Так появились РД-107 и РД-108 тягой около 80 тс.
До Р-7 эталоном многоступенчатой ракеты считалась «тандемная» схема, в которой ступени запускали двигатели последовательно. Теперь же предполагалось реализовать «пакетную» схему, предложенную в конце 1940-х давним знакомым Сергея Королева Михаилом Тихонравовым.
Его предложение заключалось в использовании соединённых в связку одинаковых уже имеющихся одноступенчатых ракет. Определенным образом сбрасывая их в полете, можно было достичь необходимой скорости.
Разглядев потенциал в «пакете», Сергей Королёв взялся за его разработку в ОКБ-1. К исследованиям возможностей "пакета" кроме группы Тихонравова он привлёк Мстислава Келдыша и его сотрудников из Математического института Академии наук.
В 1950-52 годах были проведены исследования различных схем. От идеи собрать в пакет изделия типа Р-2, Р-3 или Р-5 отказались, предпочтя конструкцию из блоков разных размеров с унификацией двигателей ступеней. Эта схема легла в основу проекта Р-7.
Самый тяжелый летательный аппарат в истории
Вид «семёрки» был непривычен: в те времена воображение рисовало изящное веретенообразное тело, устремлённое в небо, как у всех летавших «изделий».
"Пакетная" Р-7 казалась необычно кряжистой и громоздкой, но в то время она являлась не только самой большой ракетой, но и самым тяжёлым летательным аппаратом из созданных человеком!
Несмотря на необычный внешний вид, Р-7 стала шедевром инженерного искусства. Ракета состояла из центрального блока А (второй ступени) и четырёх боковых блоков Б, В, Г и Д (первая ступень), запускавшихся одновременно на земле. Это позволяло избежать включения второй ступени в полете и контролировать запуск двигателей. Каждый блок перевозился по железной дороге в отдельном вагоне.
Недостатком пакетной схемы было то, что вторая ступень начинала полет с полупустыми баками, что снижало эффективность. Использование двигателя второй ступени с момента старта облегчало двигательную установку первой ступени. По конструктивному совершенству "пакет" был на уровне других схем многоступенчатых ракет тех лет.
Из-за вытянутой конической формы боковые блоки получили прозвище «морковка». Внутри хвостового отсека находился двигатель РД-107 с двумя рулевыми камерами. В воздухе им помогал треугольный аэродинамический руль, установленный снаружи. «Морковки» связывались с «центром» двумя механическими тягами, передававшими боковые силы.
Над двигателем размещались баки жидкого азота для наддува топливных баков и перекиси водорода для турбонасосного агрегата. Баки основных компонентов – керосина и жидкого кислорода – были несущими и воспринимали все нагрузки в полете. Своей верхней частью «морковки» крепились к центральному блоку, передавая продольные силы от тяги двигателей.
Центральный блок А имел сложную веретенообразную форму из цилиндрических и конических поверхностей. В его основании стоял двигатель РД-108, который отличался от РД-107 четырьмя рулевыми камерами и меньшей тягой при старте. Над баками располагался приборный отсек для блоков управления, радиосистемы, приборов автоматики и других агрегатов.
Эти огромные по современным меркам блоки (об их габаритах даёт представление характерная табличка на люках приборного отсека, через которые техники на старте налаживали и обслуживали оборудования: «В отсек по двое не входить!») крепились к... фанерным перегородкам! На первый взгляд может показаться странным использование дерева в конструкции ракеты в эпоху металла. Однако всё объясняется просто: фанера отлично гасила вибрации, способные повредить приборы. Сверху размещалась боевая часть с термоядерным зарядом.
Гигантская ракета, висящая в «тюльпане»
Собранная «семёрка» имела в высоту более 34 м и поперечный размер свыше 10 м. Габариты потребовали строительства больших монтажно-испытательных корпусов на полигоне и циклопических стартовых сооружений, поражающих размерами и внешним видом.
Изначально планировалось собирать ракету на пяти пусковых столах: стоящие на торцах блоки соединялись между собой и образовывали готовое «изделие». Стартовое сооружение казалось простым, повторяя принципы установки ракет Р-1, Р-2 и Р-5.
1 / 7




Многокамерные двигатели РД-107 и РД-108 в демонстрационном зале НПО Энергомаш











Когда инженеры-прочнисты подсчитали напряжения в конструкции, возникающие при ветре или разной тяге двигателей, стало ясно, что эта схема не годится. Специалисты ОКБ-1 нашли выход: для того, чтобы нагрузки на земле не отличались от полётных, они «подвесили» ракету к стартовому комплексу в том месте, где боковые блоки крепятся к центру. Это решение усложнило схему пускового устройства и придало ему циклопический вид.
Предполагалось, что ракета будет опираться на четыре ферменных стрелы, которые после запуска двигателей будут раздвигаться гидравлическими домкратами.
В Государственном специальном конструкторском бюро специального машиностроения (ГСКБ «Спецмаш») Владимира Бармина идею восприняли без энтузиазма, но приступили к её реализации. В ходе работ инженеры сочли необходимым вообще отказаться от гидравлики для отвода ферм. Зачем она? Ведь эту работу может делать... гравитация! Пока ракета стоит на старте, она своим весом удерживает фермы в сведённом состоянии. Но как только при подъёме «изделие» перестаёт давить на них, шарнирно закреплённые фермы отводятся под действием собственного веса.
Простота пускового устройства обеспечила его надёжность, но добавила громоздкости. Четыре опорные фермы, названные «тюльпаном», устанавливались на мощном поворотном устройстве для прицеливания ракеты.
Третья ступень
Надо признать, что «семёрка» не годилась для роли боевого оружия. Ее громоздкость и техническая сложность не соответствовали военным понятиям «скрытность» и «защищённость». Однако недостатки Р-7, снижавшие её боевую ценность, оказались несущественными для космического носителя.
С небольшими доработками ракета могла доставлять в космос аппараты массой до полутора тонн.
Но несмотря на мощь «семёрки», для запуска межпланетных аппаратов и пилотируемых космических кораблей её возможностей не хватало. Даже при оптимизации траектории она могла доставить на орбиту высотой 180-200 км спутник массой не более 2-2,5 т, что было недостаточно для решения перспективных задач.
Ещё до запуска Первого спутника в ОКБ-1 началась разработка трёхступенчатого варианта носителя. Ракета могла вывести на низкую околоземную орбиту груз массой от 4 до 6 т, что открывало возможности для отправки к Луне и планетам небольших зондов и запуска пилотируемых кораблей и тяжёлых беспилотных спутников. Основной проблемой при создании третьей ступени была разработка высокоэкономичного двигателя, способного запускаться в условиях невесомости и вакуума.
Первым задание на разработку двигателя получило химкинское ОКБ-456. В то время его руководитель Валентин Глушко заинтересовался несимметричным диметилгидразином (НДМГ, гептил), новым синтетическим горючим, ядовитым, но долго хранящимся при комнатной температуре и самовоспламеняющимся при контакте с азотной кислотой или окислами азота. Глушко предложил сделать третью ступень «семерки» на топливе «жидкий кислород – гептил», поскольку последний давал лучшую энергетику по сравнению с керосином.
Разработка двигателя началась в 1958 году, в проект были заложены прогрессивные решения: камера с высотным соплом, новые методы охлаждения, газогенератор турбонасоса, работающий на продуктах разложения горючего. Но через год, при огневых испытаниях возникли проблемы: газогенератор работал неустойчиво, гептил разлагался в рубашке охлаждения, что приводило к прогарам камеры, высокие заданные параметры не были достигнуты. Работа затягивалась, возникала угроза срыва космических задач...
Для подстраховки ОКБ-456 задание на разработку более простого двигателя, работающего на тех же компонентах (жидком кислороде и керосине), что заливались в баки первой и второй ступеней, получило воронежское ОКБ-154 Семёна Косберга. Уже почти два десятилетия предприятие создавало агрегаты автоматики для авиационных двигателей и теперь втягивалось в ракетную тематику. Косберг стремился расширить круг заказов за счет космических задач и в феврале 1958 года предложил Королёву совместно разработать двигатель для третьей ступени.
За основу взяли задел по рулевым камерам для «семерки»: специалисты двигательного отдела ОКБ-1 под руководством Михаила Мельникова сконструировали эти рулевые камеры для первых вариантов РД-107/108, когда Валентин Глушко отказался от этой темы. Итак, Воронеж занялся турбонасосным агрегатом и автоматикой, а Подлипки – камерой.
Не все шло гладко, учитывая, что ОКБ-154 выполняло работы по другим темам. Но интуиция Сергея Павловича не подвела, и через семь месяцев после начала работ двигатель был готов. Конструкцию третьей ступени – блока Е – в сжатые сроки разработали в ОКБ-1, применив для сокращения длины тороидальные баки окислителя и горючего.
Основная проблема заключалась в том, что в невесомости компоненты топлива занимают произвольное положение, образуя пустоты и пузыри, заполненные газом наддува. Попадание такого пузыря на вход турбонасосного агрегата приводило к его остановке или невозможности запуска двигателя.
Эту проблему решили следующим образом: двигатель третьей ступени включался до окончания работы второй, когда перегрузка еще значительна и топливо в баках прижато к заборным устройствам, обеспечивая надежное поступление компонентов в турбонасос.
1 / 7




Сборка ракеты-носителя «Восток» перед первым всемирным показом в Ле-Бурже











На верхней части приборного отсека второй ступени поставили колпак-отражатель с жаростойким покрытием, а ракетные блоки соединили ажурной фермой, похожей на забор-штакетник, чтобы выхлоп двигателя третьей ступени мог беспрепятственно выходить наружу. Это также решало проблему разделения – газы из двигателя расталкивали блоки, оставалось только открыть замки межступенчатой фермы. Для управления использовались четыре качающихся сопла, через которые выпускался отработанный газ.
Ракета-носитель, оснащенная третьей ступенью, позволила осуществить первый пролет около Луны и создание первого искусственного спутника Солнца (январь 1959-го), первое достижение поверхности Луны (сентябрь 1959-го), первый облет Луны с фотографированием обратной стороны (октябрь 1959-го). Ракета-носитель обозначалась как 8К72, официального названия не имела, в прессе ее иногда называли «Лунник».
Вскоре воронежское ОКБ-154 разработало более мощный, легкий и экономичный двигатель на тех же основных компонентах. Этот двигатель был применен для третьей ступени ракеты, предназначенной для запуска первого советского космического корабля.
Гептиловое изделие ОКБ-456 также не пропало: на его основе создали более совершенный двигатель, довели до серийного производства и установили на вторую ступень легкого носителя «Космос-1».
Третья ступень модернизированной «семерки» имела приборный отсек в средней части между баками. Там располагалась полуавтономная система управления с инерциальным блоком и радиокомандным управлением продольной и боковой дальностью, а также элементы телеметрии, энергоснабжения и автоматики. Система управления была разработана коллективом под руководством Николая Пилюгина, аппаратура радиоуправления — Михаила Рязанского. Гироскопические приборы проектировались коллективом Виктора Кузнецова.
Пуск!
Как же выглядел полет трехступенчатой «семерки»? Старт — это эффектное зрелище: грохот, море дыма заволакивает стартовый комплекс. Пуск начинается с одновременного включения двигателей первой и второй ступеней. Они постепенно выходят на основной режим, снижая нагрузки на ракету и давая время на обнаружение неисправностей: для отрыва от земли требуется слаженная работа 20 основных и 12 рулевых камер четырех боковых и одного центрального блока ракеты.
Как только тяга превысит вес ракеты, «семерка» начинает движение. Срабатывает контакт подъема, фиксирующий начало полета. Фермы пускового устройства распахиваются, и серебристое тело поднимается, опираясь на столб огня. Ракета движется все быстрее, пронзает облака и становится еле различимой звездочкой.
«Морковки» боковых блоков работают после отрыва от стартового стола 118-119 секунд. Когда их тяга спадает, разрываются нижние связи. Под действием остаточной тяги двигателей блоки поворачиваются в шарнирах верхнего пояса, где открываются сопла, через которые стравливается газ наддува из баков. Тяга отводит «морковки» от «центра». Разделение ступеней происходит на высоте 55 км при скорости 2750 м/сек.
На 155-й секунде сбрасывается обтекатель, защищающий груз ракеты от аэродинамических нагрузок. Блок А работает еще 175-180 секунд. На высоте 155 км и скорости 6500 м/сек запускается двигатель блока Е, выполняется горячее разделение ступеней. Полет проходит практически в вакууме.
Двигатель третьей ступени «слабоват», поэтому работает дольше остальных, и выключается через 609 секунд после старта. Наступает состояние невесомости, корабль отделяется от последней ступени.
В конструкторской документации модифицированная «семерка», созданная для запуска пилотируемого корабля, обозначалась «изделием 8К72К», а в советской печати ее называли «мощной трехступенчатой ракетой-носителем». В 1967 году ракету рассекретили и представили на международном аэрокосмическом салоне в Ле-Бурже, где "семерка" произвела фурор: на ее борту красовалась надпись «Восток»! Так ее и стали называть, причем не только в прессе и популярных изданиях, но и официально.
Блоки А, Б, В, Г и Д выпускались серийно на куйбышевском заводе «Прогресс», где затем производились все ракеты «семерочного» семейства. После изготовления первые две ступени ракет отправлялись в ОКБ-1, на завод №88, для доработки под установку третьей ступени, собираемой в Подлипках.
Двигатели для первых двух ступеней производились в Куйбышеве (ныне Самара) на авиамоторном заводе имени Фрунзе, двигатели третьей ступени изготавливал Воронежский механический завод, систему управления производил харьковский завод «Коммунар».
Королёв и его соратники рисковали, отправляя человека в космос на недостаточно отработанной ракете. Но они верили в своё детище, вкладывали в него душу, и оно отвечало им взаимностью. Сегодня Р-7 кажется не самым совершенным носителем, но в конце 1950-х он был единственным и неповторимым средством выведения на околоземную орбиту.

[АниКей]

Мнения
Алексей Зубрицкий: «Логичным развитием для себя, как летчика, я видел только путь в космонавтику»
На Байконуре ведется активная подготовка к запуску 8 апреля. В минувшие выходные ракету «Союз-2.1а» с космическим кораблем «Союз МС-27» вывезли на стартовую площадку и установили в вертикальное положение, а сегодня утром был официально утвержден экипаж с позывным «Фавор» — в него вошли командир Сергей Рыжиков, бортинженер-1 Алексей Зубрицкий и бортинженер-2 астронавт NASA Джонатан Ким, которым предстоит выполнить восьмимесячную программу полета на МКС. Рыжиков — известный космонавт, Герой России, за его плечами без малого год работы на орбите. Зубрицкий же стартует в космос впервые. Pro Космос в перерыве между этапами подготовки встретился с «Фавором-2» и задал ему несколько вопросов.

Спойлер

7 апреля 2025 года

Игорь МарининЕлена Иванова
Родился Алексей Витальевич Зубрицкий 22 августа 1992 года в селе Владимировское Запорожской области Украины в семье инженера и педагога дошкольных учебных учреждений. Детство провел в Запорожье. В 2009 году поступил на летный факультет Харьковского университета воздушных сил имени Ивана Кожедуба. Освоил пилотирование учебного реактивного самолета Л-39 и выполнил два полета на боевом МиГ-29УБ. В 2013 году по окончании университета получил специальность «Управление действиями подразделений авиации» со специализацией «Летная эксплуатация и боевое применение самолетов».
10 августа 2018 года решением межведомственной комиссии был назван кандидатом в космонавты-испытатели. Два месяца ушло на оформление перевода из ВВС к ЦПК. 1 ноября 2018-го был принят на должность «кандидат в космонавты-испытатели» отряда космонавтов ФГБУ РГНИИ ЦПК им. Ю.А. Гагарина (в структуре ГК «Роскосмос»). По окончании общекосмической подготовки 2 декабря 2020 года Алексею присвоена квалификация «космонавт-испытатель». Он продолжил обучение в составе группы, а через год в составе экипажа с Сергеем Кудь-Сверчковым и Александром Горбуновым, затем с Сергеем Рыжиковым.
Алексей Зубрицкий женат, воспитывает дочь и сына.
Путь от летчика до космонавта
— Алексей, расскажите, почему вы, перспективный военный летчик-истребитель-штурмовик, решили стать космонавтом?
— В раннем детстве, как и многие дети, я часто летал во сне. Так появилась мечта — летать без всяких приспособлений, без самолета, без крыльев. Исполнить ее можно только в космосе, где ты летаешь, как птица, не чувствуя под собой опоры. Поэтому поступил в авиационный университет и направление выбрал летное. Во время учебы полетал какое-то время на самолете и понял, что мне это нравится. Логичным развитием себя, как летчика, я видел путь только в космонавтику, так как в авиации через какое-то время достигаешь определенного предела и просто повторяешь полеты, увеличивая налет. В 2017 году узнал, что объявили второй открытый набор в отряд космонавтов. Я подумал: почему бы и нет? Это было бы логичным путем для развития и карьеры. Решил попробовать свои силы и поступить в отряд космонавтов. Получилось...
— Ходят слухи, что вы участвовали в боевых действиях в Сирии?
— Это слухи, наверное, из Википедии (смеется). Нет, в боевых действиях в Сирии я не участвовал. Боевое применение было только на учениях. В 2024 году по окончании контракта уволился из Вооруженных сил в запас в звании майора.
— Мне кажется, что процесс отбора в отряд космонавтов по-прежнему непростой. Что было самым сложным, самым неприятным и самым легким во время отбора?
— Так как первых космонавтов отбирали из авиации, оттуда много чего перешло в космонавтику. Отбор по здоровью для летчиков не нов и часть испытаний в барокамере, в центрифуге летчики также проходят. Поэтому не сказать, что я был уверен, но поскольку уже проходил эти испытания, был к ним готов, но и понимал, что будут нюансы. Например, на «кресле Кука» (кресло вестибулярных тренировок или кресло ускорения Кориолиса — тренажер для тренировок вестибулярного аппарата и профилактики укачивания — прим. ред.) пришлось вращаться дольше, чем летчикам.
Но в целом с медицинской стороны особых проблем не было. Отбор психологического характера летный состав ВВС также проходит. Но здесь он был более обширный, углубленный. У летчиков собеседование длится 30-50 минут. У нас же на психологический отбор был отведен целый день: собеседование, различные тесты. Этап отбора по физической подготовке тоже для меня не был особенно трудным, так как на военной службе я регулярно сдавал нормативы.
Больше всего трудозатрат потребовалось на теоретическую подготовку. Нужно было повторить достаточно объемный школьный и университетский курс математики, физики, подготовиться к ответам перед экзаменационной комиссии. Вопросы для меня оказались несложными, но диапазон их был очень широкий. Например: «Какие картины вам нравятся?» или «Напишите формулу подъемной силы и какие силы действуют на тело, выброшенное из вертолета?». Ребята, которые начали отбор раньше меня, помогали советами как отвечать на каверзные вопросы. Так, к примеру, к вопросу «Любите ли вы живопись?», чтобы не нарваться на уточняющие вопросы про биографии художников, надо просто прочитать про одного и ответить «Мне нравится Айвазовский» и рассказать о нем и о какой-нибудь картине, например, «Девятый вал». Этого будет достаточно.
— Живопись — это хорошо. Есть ли у вас хобби?
— Мое хобби — это активные виды отдыха. Я увлекаюсь сноубордом. Мы с женой практически каждый год ездим в Сочи, там катаемся. В детстве отец сам построил яхту, и мы каждое лето с ним ходили на ней по Днепру. Потому с детства у меня любовь к парусному спорту, к водным просторам. Мне поступало предложение поучаствовать в яхтенных соревнованиях. Но по графику у меня не получилось — была подготовка дублирующим экипажем.
Подготовка к полету: три дня без сна, выживание в пустыне и прыжки с парашютом
— Что вы почувствовали, когда узнали, что прошли отбор?
— Сложно вспомнить... Мне сказали, что отбор я прошел. Но такое заключение отборочной комиссии получили 13 человек, а зачислить в отряд могли только восьмерых. Конечно, после такого сообщения на какой-то процент стало полегче, потому что теперь от меня ничего не зависело. Все зависело только от членов Государственной межведомственной комиссии и последнего собеседования, которое длится не более 30 минут, в течение которого члены комиссии смогли бы посмотреть на каждого кандидата и определиться окончательно.
1 / 6














Эта комиссия заседала в Белом зале ЦПК и состояла из руководства Центра, опытных космонавтов, преподавателей, инструкторов, представителей различных направлений Роскосмоса. Человек 40, наверное. На нее пригласили всех 13 отобранных кандидатов. Член отборочной комиссии зачитывал краткую характеристику каждого, затем его приглашали в зал и задавали несколько простых вопросов: «Как вы себя видите в роли космонавта? Как вы думаете, будет проходить ваша подготовка?»
Задавали, чтобы просто посмотреть, составить свое впечатление о каждом кандидате. Я думаю, решение у них к этому моменту уже было принято. Но какие-то подвижки могли все же произойти. Потом нас всех пригласили в зал и зачитали список счастливчиков. Пятерых в этом списке не было. И все... Нам сказали, что мы приняты кандидатами в отряд космонавтов. На следующий день у нас была поездка в Роскосмос, и там нас представили уже непосредственно руководителю Госкорпорации.
— Вы к этому моменту были уже женаты. Как жена восприняла ваше новое назначение?
— Мы с будущей женой Анной познакомились в кафе летом 2017 года, когда я только готовился к отбору и собирал документы. Это было в Липецке, где я переучивался на новую авиационную технику. Она там жила и работала. Для меня тогда это были какие-то несбыточные мечты, которые с ней обсуждали. Через год, летом 2018-го, мы поженились, а через месяц после свадьбы меня зачислили в отряд. Она всегда меня поддерживает, и в этот раз восприняла эту новость очень радостно, но какое-то волнение от неизвестности, наверное, все же у нее было.
Вскоре у нас родилась дочка Алиса. Сейчас ей уже пять лет. Очень рано выучила все буквы. Растет очень красивая, веселая, жизнерадостная. У дочери своенравный характер: казалось, ей всего пять лет, а она уже пытается отстоять свою точку зрения, правоту, приводит аргументацию. Мы живем в Звездном городке в квартире от Министерства обороны. Алиса ходит на танцы, на рисование. Еще есть сын Лев. Ему полтора года. Он более спокойный, чем Алиса, уравновешенный, но тоже со своим характером: уже выражает недовольство, если ему что-то не нравится. Говорит короткие слова, буквы почти все уже знает.
— Давайте вернемся к общекосмической подготовке. Что было самое сложное?
— Для меня одной из самых сложных была тренировка в сурдокамере, поскольку это было чем-то неизведанным. Мне нужно было трое суток без сна действовать по циклограмме. Раньше тоже бывало, что ночь не поспал, а работать нужно. Но к работе на протяжении трех суток невозможно натренироваться. Все это время нужно постоянно держать себя в тонусе: не заснуть, отвечать на вопросы, выполнять задания, решать задачки. На таких задачах понимаешь, насколько это тяжело и как расходуются ресурсы у организма.
Остальные виды подготовки очень разнообразные, но все требуют больших энерго- и трудозатрат. Например, прыжки с парашютом, полеты на невесомость, тренировки на выживание. Они все сложные, но все интересные. Наиболее сложной была тренировка по выживанию летом в казахстанской пустыне неподалеку от города Байконур. На экипаж из трех человек на двое суток было шесть литров воды. И это при 35 градусной жаре! При этом нужно построить укрытие, обустроить быт под палящим солнцем. Приходилось пить по 50 грамм раз в несколько часов. При такой жаре двое суток практически ничего не ешь, потому что не хочется. Если поешь, то захочется попить, а воды нет.
Это непростое испытание для организма осложнялось еще психологически: город был рядом, но никаких благ от него получить было невозможно. Река Сырдарья также была неподалеку, до нее можно было мысленно дойти. Но тренировка подразумевала, что мы выживаем в пустыне с теми средствами, что имеем. Мы не должны были отдаляться от места тренировки более, чем на 300 метров. Дальше нет смысла идти, потому что в реальных условиях что 500 метров, что пять километров — ничего не изменится. Кругом одна пустыня.
— А что с парашютными прыжками?
— До отряда у меня было более 20 прыжков. Мне нравится прыгать с парашютом, поэтому я никогда этого не избегал и даже просился, если есть возможность, попрыгать дополнительно. Сейчас у меня их около сотни.
«Лучше попробовать, чтобы потом всю жизнь не жалеть об упущенной возможности»
— Сейчас вы завершаете подготовку в основном экипаже. Скоро полет. Он длительный, на восемь месяцев. Как супруга относится к тому, что космический полет состоится?
— Она настроена положительно на все, что делаю я. Она меня поддерживает целиком и полностью. У нее есть, конечно, опасения, что на восемь месяцев она останется одна с детьми и придется самостоятельно решать какие-то бытовые вопросы. Возможно, эти трудности ее пугают, но она не подает виду. Возможно, после полета она скажет мне что-то другое, но сейчас все замечательно. Я надеюсь, что во время полета у них и у меня не будет никаких сложностей, все пройдет хорошо, и я пойду в следующий полет.
— Во время подготовки часто возникают проблемы, когда требуется совет ветерана. С кем из опытных космонавтов у вас сложились доверительные отношения?
— Если у меня появляются какие-то вопросы по полетам или по быту на станции, по быту на корабле, я спокойно могу подойти к любому космонавту, который летал, и задать ему этот вопрос, и никто никогда не отказывал в совете. Дружеские отношения сложились с Александром Мисуркиным. Мы с ним хорошо общаемся и, мне кажется, с ним отношения ближе всех.
— Подготовка к этому полету для вас вторая. Есть ли разница в подготовке в составе дублирующего и основного экипажа?
— В дублирующий экипаж «Союза МС-26» к Сергею Рыжикову меня назначили весной 2024 года, примерно за пять месяцев до вылета на Байконур. Нам вместе в очень сжатые сроки нужно было пройти большой объем тренировок. Обычно в экипаж назначают года за полтора. Но до этого я часть экипажной подготовки прошел с Сергеем Кудь-Сверчковым. Теперь мне нужно было какую-то часть повторить уже с Сергеем Николаевичем Рыжиковым. Поэтому подготовка в дублирующем экипаже была очень насыщенная и очень плотная. Даже сейчас, в основном экипаже немного полегче, посвободнее с точки зрения графика. После дублирования с Сергеем Рыжиковым готовимся уже в основном экипаже.
На мой взгляд, подготовка в основном экипаже — это уже финальные штрихи, чтобы отточить мастерство до максимума, который только возможен. И, конечно, углубленно подготовиться к научным экспериментам, а также физически и морально подготовиться к полету. Надо семью подготовить, бытовые вопросы позакрывать, оформить страховки, доверенности, оплатить коммунальные услуги. Чтобы потом не возникало трудностей у семьи на Земле в период моего отсутствия.
— В заключение расскажите о каждом из своих коллег по экипажу.
— Командир Сергей Николаевич Рыжиков — очень опытный космонавт, у него этот полет третий. За время тренировок в одном экипаже мы уже сработались. Он человек очень ответственный, серьезно подходящий к подготовке, изучению всех систем корабля, станции. Иногда у меня в процессе тренировок или обучения возникают вопросы. Он может дать ответ на любой из них, опираясь на свои знания или на свой опыт. Работается с ним достаточно легко, непринужденно. Я из авиации, он тоже из авиации. Такое впечатление, что нас просто посадили в один самолет, в данном случае корабль, и нам нужно просто выполнить задачу. Никаких сложностей, трудностей и недопониманий вообще не возникает.
С Джонатаном Кимом я знаком немного меньше. У меня сложилось впечатление, что он очень скрупулезный, дотошный специалист. Бывало, что у нас во время тренировки возникал какой-то вопрос, недопонимание по какой-то системе или еще что-то такое. Так он, даже когда тренировка заканчивалась, докапывался до причины у инструкторов или в каком-то пособии. Даже если это незначительная мелочь, он все равно докапывался до каждой мелочи.
— Что бы вы посоветовали тем, кто мечтает стать космонавтом, но не решается сделать первый шаг?
— Если у вас есть возможность и желание, то обязательно пробуйте, потому что вероятность, что у вас получится, достаточно велика. Лучше попробовать, чтобы потом всю жизнь не жалеть об упущенной возможности.

[свернуть]

[АниКей]

[АниКей]

Проложил путь к звездам: как создавался гагаринский корабль «Восток»
8 апреля 2025 года, 14:39
Игорь Афанасьев
Первый в мире пилотируемый космический корабль «Восток» строился в непростых условиях — помимо спешки и неопределенности ситуация осложнялась множеством технических ограничений. Тем не менее задача по его созданию была решена профессионально. Одним из самых сложных и кропотливых этапов стало проектирование — оно требовало детальной проработки конструкции корабля и всех жизненно важных для пилотируемого полета систем. С какими трудностями столкнулись советские инженеры и как они их решили — в разборе Pro Космос.
Корабль и спутник-разведчик в одном лице — ответ американскому Discoverer
Едва только концепция пилотируемого корабля обрела свои очертания, незамедлительно стартовало проектирование, причем с опережением графика. Уже в конце 1958 года ОКБ-1 приступило к созданию чертежей, одновременно направляя смежным предприятиям технические задания на разработку необходимых систем и агрегатов.
Однако проблема усугублялась параллельной разработкой автоматического спутника фоторазведки. Этот проект особой государственной важности, от которого напрямую зависела безопасность страны, вытягивал драгоценное время и силы из коллектива предприятия. В этой сложной ситуации руководство ОКБ-1 (ныне – РКК «Энергия», г. Королёв) нашло поистине элегантное решение: создать пилотируемый корабль и спутник-разведчик на единой платформе, унифицировав ракету-носитель и максимально используя общие элементы оборудования. Такое решение стало возможным благодаря близости задач: оба аппарата предназначались для работы на низкой орбите и должны были оснащаться системами возвращения — для спуска космонавта и доставки отснятых материалов.
Поскольку концепция лишь обозначала основные идеи и принципы работы пилотируемого корабля и спутника-разведчика, прежде всего, следовало придумать общую компоновку. Исходя из требований к размещению космонавта и необходимого оборудования, диаметр сферического спускаемого аппарата был определен в 2,4 метра.
Было предложено как минимум четыре варианта размещения приборного отсека. В итоге разработчики решили разместить последний снизу, под спускаемым аппаратом.
22 мая 1959 года было официально закреплено начало работы над созданием первого в мире пилотируемого космического корабля. В этот день было принято Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР №569-264 «Об объекте "Восток"». Вероятно, это решение стало ответом на первые полеты американских экспериментальных возвращаемых спутников Discoverer (таково было кодовое название программы создания фоторазведчика CORONA, проводимой под эгидой ЦРУ).
Документ предписывал ОКБ-1 разработать экспериментальный вариант аппарата, который должен был стать прототипом автоматического фоторазведчика, а также спутника, способного доставить человека в космос.
А вот задача по осуществлению первых пилотируемых полетов была поставлена только 10 декабря 1959 года в Постановлении ЦК КПСС и Совета Министров СССР №1388-618 «О развитии исследований по космическому пространству».
К апрелю 1960 года разработали эскизный проект автоматического аппарата 1К («Восток-1») для отработки конструкции и создания беспилотного спутника-разведчика 2К («Зенит-2») и пилотируемого корабля 3К («Восток-3»). Сроки запуска определили Постановлением ЦК КПСС №587-238 от 4 июня 1960 года. В августе 1960 года приняли решение о запуске штатного корабля 3КА с космонавтом до конца года. Темп работ был чрезвычайно высок, и в ходе разработки впервые в мире решались десятки сложнейших проблем.
Скафандр или защитный костюм
Космонавт вместе с рядом ключевых систем находился в сферическом спускаемом аппарате. Корпус аппарата, изготовленный из алюминиевых листов толщиной 3 мм, состоял из сегментов и долек, соединенных в единую сферу.
Для противодействия перегреву при входе в атмосферу использовалась абляционная теплозащита — асбестовая ткань, пропитанная бакелитовой смолой и обработанная в автоклаве. Из нее набирались кольца разного диаметра, складывающиеся в сферические сегменты, внутрь которых вставлялся спускаемый аппарат. Максимальная толщина охватывающего его «кокона» составляла 110 мм.
В верхнюю часть (выше «экватора») сферы врезали три люка с диаметром «в свету» 1 м каждый. Один, расположенный со стороны ног космонавта, предназначался для технологических целей. Через другой люк осуществлялась посадка космонавта в корабль перед стартом и катапультирование кресла с ним при возвращении на Землю. Третий люк служил для вытягивания из контейнера парашютной системы. Имелись три круглых иллюминатора — два были на крышках люков, технологического и посадочного.
Всю кабину изнутри покрывала декоративная поролоновая обшивка. В кабине поддерживалась атмосфера, аналогичная земной, с содержанием кислорода 20–25% и давлением 655–775 мм ртутного столба. Температура воздуха составляла 17–26 °C.
1 / 8




Графика А. ШлядинскогоПервые космические корабли: беспилотный прототип 1КА, пилотируемый корабль 3КА, автоматический фоторазведчик «Зенит»












Для поддержания нормальных условий работы космонавта служили системы жизнеобеспечения и терморегулирования, разработанные в ОКБ-124 (впоследствии НПО «Наука», г. Москва) под руководством главного конструктора Григория Воронина и в СКБ-КДА (ныне завод «Респиратор», г. Орехово-Зуево) под руководством Павла Зимы.
Система жизнеобеспечения включала устройство для регенерации воздуха с вентилятором и картриджами надперекиси щелочных металлов, поглощающими углекислый газ и выделяющими кислород. Фильтры удаляли вредные примеси, а осушение воздуха происходило за счет охлаждения теплообменником, конденсирующаяся на нем влага поглощалась тканями. Терморегулирование осуществлялось через газожидкостный теплообменник, сбрасывающий тепло в космос, а резервная система охлаждения работала на испарении воды.
В спускаемом аппарате были предусмотрены запасы продовольствия, воды и емкости для сбора отходов на десять дней.
На протяжении всего полета пилот корабля должен был находиться в специальном скафандре. В сочетании с системой жизнеобеспечения скафандр страховал человека в различных аварийных ситуациях, таких как разгерметизация спускаемого аппарата на орбите, нарушение газового состава, катапультирование, попадание в воду (даже если при этом пилот находится в бессознательном состоянии). Скафандр, как и катапультное кресло, были созданы на заводе №918 (ныне НПП «Звезда» в поселке Томилино Московской области) под руководством Семена Алексеева.
Разработка скафандра для первого космического корабля шла сложно. К концу 1959 года был готов скафандр С-10 с системой автономного жизнеобеспечения на 14 часов. Однако специалисты ОКБ-1, включая главного проектанта корабля Константина Феоктистова, предложили использовать более легкий защитный костюм из-за малой вероятности разгерметизации кабины и большого веса скафандра.
До конца августа 1960 года завод №918 разработал защитный костюм В-3. Все это время медики и специалисты ОКБ-1 спорили о необходимости создания именно аварийного скафандра, а не защитного костюма. Окончательное решение принял Сергей Королёв. По слухам, он внимательно выслушал стороны и заявил, что может выделить дополнительно полтонны массы, но при условии, что космонавт будет работать в скафандре, а не в защитном костюме, и что скафандр будет готов в кратчайшие сроки — к концу 1960 года.
Инженеры завода №918 согласились создать СК-1 («Скафандр космонавта — первый») на основе изделий С-10 и В-3. Скафандр имел собственную систему вентиляции и кислородного питания, оболочку, разработанную на основе оболочек предыдущих авиационных изделий и шлем новой конструкции, который был неподвижным для повышения надёжности. Система автоматического закрытия смотрового стекла шлема позволяла быстро герметизировать скафандр при падении давления в кабине.
Спускаемый аппарат имел систему приземления с вытяжным, тормозным и основным парашютами. Купола вводились на разных высотах, снижая скорость до 10 м/с. Для повышение мягкости и безопасности посадки космонавт катапультировался из спускаемого аппарата в кресле и приземлялся на собственном парашюте. Основной парашют находился в контейнере на верхней части кресла, запасной — на спинке. При отказе основного автоматически раскрывался запасной. В нижней части кресла размещались аварийный запас и кислородный прибор.
Двигатель для «Востока»: поиски союзников, сжатые сроки и снижение массы
Аппаратура для орбитального полета, не требуемая при спуске в атмосфере, размещалась в приборном отсеке, не покрытом теплозащитой. Его корпус состоял из двух усеченных конусов, соединенных основаниями. Конструкция из алюминиевых листов и шпангоутов заполнялась сухим азотом — в то время в стране не существовало приборов для работы в негерметичных условиях из-за невозможности конвективного охлаждения в вакууме и невесомости.
Система ориентации и управления движением состояла из нескольких подсистем. Навигационная подсистема включала датчики положения и направления полета: датчик Солнца, гироскопы и оптическое устройство «Взор». Сигналы поступали в управляющую часть, работающую автоматически или при участии космонавта.
Для управления космонавт использовал пульт и ручку ориентации. Исполнительными органами служили 16 газовых сопел на приборном отсеке, собранные в две автономные подсистемы и работающие на сжатом азоте. Они развивали тягу по 1,5 кгс.
Системы управления и электропитания корабля включали командно-логические и электрокоммутационные устройства, серебряно-цинковые аккумуляторы в приборном отсеке, автономную батарею в спускаемом аппарате и преобразователи тока. Связь шла в УКВ и КВ диапазонах, данные о состоянии космонавта уходили через передатчики системы «Сигнал». На борту имелся широковещательный радиоприемник.
Два комплекта приемных и дешифрующих устройств командной радиолинии, оснащенных блоками коммутации, позволяли кораблю принимать 63 команды с Земли для управления бортовыми системами. Информация о функционировании последних и данные для траекторных измерений отправлялась на Землю с помощью дублирующих радиотелеметрических комплектов.
С момента активации основных парашютов начинали работать пеленгационные КВ-передатчики. После приземления включались и УКВ- передатчики.
На «Востоке» не было бортового компьютера: циклограмму работы аппаратуры задавал программно-временной механизм. Космонавт контролировал работу основных бортовых систем, и по необходимости с пульта вручную выдавал команды на ориентацию, управлял радиотелефонной линией и работой газоанализатора, а также регулировал температуру в кабине.
Перед космонавтом имелась приборная доска с индикаторами, сигнализаторами и прибором «Глобус» — миниатюрной моделью земного шара, на которой отмечалось текущее положение корабля и можно было спрогнозировать место посадки. На пульте также были рукоятки управления и блок датчиков давления и температуры.
1 / 5




Модели первых космических кораблей "Восток" (с верхней ступенью) и Mercury в одном масштабе









Создание тормозной двигательной установки, которая должна была снизить скорость на 100–140 м/сек и «столкнуть» корабль с орбиты, оказалось непростой задачей. От двигателя требовалась практически 100%-ная надежность, потому Сергей Королёв с самого начала предполагал использовать в качестве «космического тормоза» теоретически безотказный пороховой ракетный двигатель.
В 1959 году он обратился в НИИ-125 (ныне — НПО «Союз», город Люберцы, Московская область) под руководством Бориса Жукова. Задача, поставленная перед институтом, считалась очень почетной, ведь в «Большой космос» пускали не всех, и участие в кооперации Королёва было своеобразным «знаком качества». Однако до этого момента предприятие не имело опыта работы с «космическими изделиями».
Как создать двигатель? Как защитить его от воздействия космоса? Как запустить в вакууме? Эти вопросы казались неразрешимыми. Сроки создания тормозной двигательной установки срывались, и Королёв начал искать союзников среди специалистов по жидкостным двигателям.
Валентин Глушко (ОКБ-456, ныне НПО Энергомаш, г. Химки Московской области) сразу же отказался от предложения: это не его профиль, он занимался разработкой мощных двигателей с тягой более 10 тонн. Алексей Исаев (ОКБ-2, ныне КБ Химмаш, г. Королёв Московской области) также согласился не сразу, поскольку его предприятие было перегружено различными проектами в области боевой техники. Однако позже он загорелся идеей и согласился создать необходимый продукт за полтора года.
Долго обсуждали вес. В конце концов, согласно легенде, Алексей Михайлович, человек не худенького телосложения, заявил, что обязуется создать двигатель весом не больше, чем он сам. «Контрольное взвешивание» показало 105 кг!
Исаев выполнил заказ Королёва в срок и с заявленной массой. Тормозную двигательную установку ТДУ-1 расположили в специальной нише в задней части приборного отсека. Она состояла из однокамерного жидкостного двигателя с тягой 1600 кгс и системы подачи долгохранимого самовоспламеняющегося топлива.
В невесомости жидкие компоненты, находящиеся в торовых баках, отделялись от газа наддува (азота) в период хранения и запуска двигателя с помощью эластичных пластиковых разделителей. Стабилизация корабля при работе ТДУ-1 осуществлялась автоматически по сигналам от гироскопов с помощью рулевых сопел, через которые сбрасывался отработанный на турбине насосного агрегата газ.
Капсула, кресло-катапульта и сетка-батут: какой была система аварийного спасения
Разработка системы аварийного спасения шла тяжело. Узнав о планах американцев использовать специальный двигатель для увода корабля от ракеты-носителя при отказе последней, Сергей Королёв встретился с Иваном Картуковым (ОКБ-81, ныне МКБ «Искра», г. Москва) и попросил создать аналогичную установку. Картуков ответил, что это возможно, но не в установленные сроки: советские конструкторы не могли использовать решения из американского проекта Mercury из-за различий в технологиях, материалах и подходах к проектированию. Возможно, это стало причиной отказа Картукова.
Система аварийного спасения космонавта на корабле «Восток» была разработана с учетом принципов, применяемых в авиации, и включала различные компоненты корабля и ракеты-носителя.
Головной обтекатель, защищавший корабль от воздействия набегающего потока воздуха и сбрасывавшийся после 150 секунд полета, имел круглый вырез диаметром 1,8 м. Он располагался сбоку и предназначался для посадки космонавта в спускаемый аппарат. Через этот вырез космонавт катапультировался в случае возникновения аварийной ситуации на старте или в полете.
В процессе разработки концепция системы спасения дважды претерпела изменения. Первоначальный вариант предполагал, что в случае аварии на высоте 8 км (до 40-й секунды полета) космонавт должен был катапультироваться и приземлиться на парашюте.
Если авария происходила на 40–150-й секунде полета, то предусматривалось аварийное отключение двигателей ракеты. Ракета свободно падала до высоты 7 км, после чего космонавт катапультировался. В случае аварии после 150-й секунды полета, двигатели аварийно отключались по команде, спускаемый аппарат отделялся и приземлялся в штатном режиме.
Позже концепцию пересмотрели и решили, что при аварии на 150-й секунде полета и позже необходимо аварийно сбрасывать обтекатель и отделять спускаемый аппарат с последующим катапультированием космонавта.
Система аварийного спасения «Востока» создавалась совместно усилиями ОКБ-1 и завода №918 при активном участии Летно-исследовательского института (ЛИИ), расположенного в городе Жуковский Московской области.
В 1959 году ЛИИ предложил конструкцию индивидуальной капсулы, которая защищала бы космонавта от воздействия аэродинамических нагрузок при катапультировании. Работу довели до испытаний на самолетах экспериментального образца. Однако для уменьшения массы конструкции было решено оставить катапультное кресло с открытым (точнее, полузакрытым) верхом. Оно позволяло космонавту как приземляться после штатного полёта, так и спасаться в случае аварии ракеты-носителя на старте.
Кресло-катапульта оснащалось системой отстрела, включающей пиротолкатели и пороховые двигатели. Также в кресле имелась парашютная система для приземления, аварийный запас кислорода, а также средства обнаружения и носимый запас — на случай посадки в непредвиденном месте.
Толкатели придавали креслу с космонавтом скорость до 20 м/с за 0,1–0,2 секунды после выхода из спускаемого аппарата. Для безопасности в случае аварии на старте или в начале полета дополнительно активировались два пороховых ускорителя. Они разгоняли кресло до скорости 48 м/с и уводили космонавта от аварийной ракеты на расстояние более 150 м. После катапультирования кресло автоматически переходило в положение, необходимое для ввода парашютной системы.
Одним из ключевых моментов процесса спасения космонавта «Востока» было определение высоты катапультирования — в случае аварии на старте ее могло не хватить для раскрытия индивидуального парашюта. Для решения этой проблемы приняли специальные меры: вокруг стартового комплекса в зоне катапультирования была натянута огромная сетка-батут.
Если ситуация требовала спасения космонавта до старта ракеты или в первые секунды полета, то крышка люка спускаемого аппарата отстреливалась, и кресло катапультировалось. Даже если парашют не успевал раскрыться, космонавт в кресле падал на сетку-батут, откуда его предполагалось эвакуировать с помощью специальных механизмов.
В случае если аварийной ситуации на старте не возникало, катапультное кресло становилось основным рабочим местом космонавта на протяжении всего полета, а также выполняло некоторые функции системы мягкой посадки на участке приземления после схода с орбиты.
Когда спускаемый аппарат тормозился в плотных слоях атмосферы и снижался до высоты 7 км со скоростью 220 м/с, по команде автоматической системы приземления механизм закрывал остекление шлема скафандра, подтягивал плечевые ремни и включал кислородный прибор. Затем крышка входного люка отстреливалась, и через две секунды происходило катапультирование.
1 / 4




Модель Л. Симухина«Восток» на орбите








После выхода кресла из спускаемого аппарата вводился тормозной парашют. Через три секунды он отделялся, и вводился основной парашют. Это происходило на высоте 4 км и при скорости 70 м/сек.
Затем космонавт отделялся от кресла вместе со спинкой, запасным парашютом и носимым аварийным запасом. Спустя 10 секунд после сброса кресла отделялся и носимый аварийный запас, который повисал на фале длиной 15 м. Скорость приземления космонавта на основном куполе составляла 6 м/сек, что было допустимо для касания твердой поверхности, когда ноги парашютиста, слегка согнутые в коленях, гасили энергию удара.
Задал высокую планку
Создание «Востока» стало отправной точкой не только для ОКБ-1, но и для всех предприятий-смежников: после тщательной проверки и испытаний в паспорте всех систем, компонентов и узлов корабля появился штамп «Годен для 3КА», что означало пригодность для пилотируемых космических кораблей.
Спустя годы, когда «Востоки» уже давно покинули орбиту, это клеймо продолжало служить свидетельством высочайшего качества продукции ракетно-космической отрасли, напоминая о первых кораблях и полетах.
Разработка проекта автоматического спутника-разведчика «Зенит-2» с фотооборудованием была завершена в июле 1961 года. На борту спутника также была установлена специальная разведывательная радиоаппаратура. Полученные данные передавались через закрытый радиоканал на средства наземного комплекса управления. После завершения полета фотокамеры с пленкой доставлялись на Землю в спускаемом аппарате. В процессе разработки «Зенита-2» был создан ряд инновационных систем.
Первые корабли для пилотируемых полетов разрабатывались в условиях спешки, неопределенности и множества технических ограничений. Однако специалисты быстро (и, как позднее выяснилось, правильно) разобрались в основных аспектах. Задача создания первого в мире космического корабля «Восток» была решена профессионально, и он вошел в историю техники как результат выдающегося инженерного мышления.
Впоследствии были проведены знаменитые исторические полеты человека на Луну, впечатляющие запуски и возвращения на Землю многоразовых крылатых кораблей, но именно «Восток» проложил путь человека к звездам.

[Старый]

Рулевые сопла работали на выхлопе ТНА. Выхлоп ТНА выглядит не так. 

[АниКей]

[АниКей]

Как появились космодромы: рассекреченные документы о местах боевого дежурства МБР Р-7
9 апреля 2025 года, 12:35
Игорь Маринин
Гагаринская ракета, а также все типы ракет-носителей «Союз» были созданы на основе самой мощной в 1950-х годах межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, созданной в ОКБ-1 под руководством Сергея Королева. Эта МБР была принята на вооружение в 1960 году. О том, где эта ракета должна была нести боевое дежурство стало известно из недавно рассекреченного документа.
Строительство Байконура и Плесецка
Давно не секрет, что после испытания в 1949 году первого ядерного заряда правительством СССР был поднят вопрос создания такого заряда для размещения на баллистической ракете и разработки межконтинентальной ракеты, способной донести такой заряд до территории вероятного противника, то есть на 7-8 тыс. км. Постановлением Совмина СССР от 13 февраля 1953 года перед ОКБ-1, руководимым Сергеем Королёвым, в рамках научно-исследовательской роботы "Теоретические и экспериментальные исследования по созданию двухступенчатой баллистической ракеты с дальностью полёта 7000-8000 км" была поставлена задача создать такую ракету в короткие сроки.
Королев воспринял идею Михаила Тихонравова о пакетной схеме ракеты, при которой 4 боковые блока первой ступени и центральный блок второй ступени запускались одновременно еще на старте. Таким образом обходилась сложнейшая задача запуска второй ступени в невесомости после отделения первой. Проектирование двухступенчатой межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) Р-7 началось проектным отделом ОКБ-1 под руководством Сергея Крюкова в 1953 году. Руководил созданием Р-7 ведущий конструктор Дмитрий Козлов. Кислородно-керосиновые двигатели для Р-7 разрабатывались в ОКБ-456, под руководством Валентина Глушко.

О мощности и дальности создаваемой ракеты было доложено руководству страны и уже 20 мая 1954 года вышло соответствующее постановление ЦК КПСС и Совет Министров СССР с указаниями по ее созданию. Тем же документом перед ГСКБ Спецмаш, руководимым Владимиром Барминым, была поставлена задача создания проекта стартового комплекса (тогда он назывался БСС - боевая стартовая станция). В ГСКБ Спецмаш было разработано три варианта БСС: в наземном, шахтном и горном вариантах. Приоритет получил более простой наземный стационарный вариант.
В том же 1954 году было выбрано место расположения первой БСС для испытаний МБР Р-7 (будущий космодром Байконур), и в январе 1955 года у разъезда Тюра-Там в Казахской ССР началось его строительство.
Для отвлечения внимания американских самолетов-разведчиков U-2 в трех сотнях километров северо-восточнее от стройки, у аула Байконур на месте расформированной части ПВО, построили деревянный макет стартовых сооружений, шахт и даже ракет. С самолета все смотрелось очень натурально. Несколько лет он вводил в заблуждение разведку США, но затем был заброшен.
Через два года стартовый комплекс на площадке № 1 Научно-испытательного полигона № 5 Минобороны был готов и уже в мае 1957 года начались испытания ракеты Р-7. Первый пуск был неудачным, но последовавшие пуски давали все лучшие результаты. И 4 октября 1957 года такой ракетой был выведен на орбиту Первый искусственный спутник Земли. Испытания МБР Р-7 и ее модификации Р-7А успешно продолжились.
Когда ракета Р-7 ещё только проектировалась, правительство СССР, учитывая обострение международной обстановки, приняло решение о её боевом развёртывании – настолько важно было успеть...

Прежде чем принять МБР на вооружение и поставить их на боевое дежурство, надо было выбрать наиболее удобные места для их размещении. Министерство обороны провело рекогносцировку и 11 июля 1955 года министр обороны маршал Георгий Жуков предложил Президиуму ЦК КПСС согласовать выбранные места для строительства.
Первый вариант – объект «Волга» в отрогах Полярного Урала в 100 км северо-восточнее или в 120 км южнее Воркуты. Второй - объект «Ангара» – в 100 км южнее или 180 км юго-западнее Архангельска. Всего через 8 дней вышло постановление Совета Министров СССР «О выборе районов для старта изделий Р-7 для обеспечения подготовки и своевременного строительства боевых стартовых станций (БСС) для изделий Р-7» с директивой произвести более глубокое обследование предложенных вариантов.
11 января 1957 года Постановлением Совета Министров № 61-39 было закреплено решение о создании военного объекта «Ангара» в Архангельской области (близ железнодорожной станции Плесецкая) -- первого в Вооружённых Силах соединения МБР Р-7 и строительстве в течение 1957-1959 годов стартовой станции для МБР Р-7 в наземном варианте с двумя стартовыми позициями.
В 1959 году объект «Ангара» получил название 3-й Учебный артиллерийский полигон, а сейчас это 1-й Государственный испытательный космодром Минобороны РФ, (космодром Плесецк).
Строительство первой стартовой станции началось, а в январе 1960 года на первой в СССР ракетной базе на боевое дежурство заступила первая боевая стартовая станция с одной пусковой установкой МБР Р-7. Принятие на вооружение ракеты Р-7 состоялось 20 января 1960 года. Грозное ракетно-ядерное оружие стало надёжным щитом государства. СССР обрёл способность противостоять ядерной угрозе со стороны США.
Недовыполненное постановление партии и правительства
Но двух боевых стартовых станций (одной на Байконуре и одной в Плесецке) было недостаточно. Комиссией Минобороны были проведены рекогносцировочные работы по выбору новых мест для дислокации МБР на просторах нашей страны. Эти предложения были направлены в ЦК КПСС для согласования и выделения финансирования. К этому времени ГСКБ Спецмаш обосновал возможность скрытного расположении боевых стартовых станций (БСС) для межконтинентальных баллистических ракет Р-7 и Р-7А с заглублением всех (кроме пускового стола) стартовых сооружений на уровень земной поверхности.
14 марта 1959 года вышло совершенно секретное, с грифами «Особой важности» и «Хранить наравне с шифром», постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 276-124 «О строительстве специальных объектов Министерства обороны СССР».
Постановление обязало Министерство обороны, Госплан, Совет Министров РСФСР, Совет Министров Украинской ССР, Государственный комитет Совета Министров СССР по радиоэлектронике, Госкомитет СМ СССР по авиационной технике, Министерство среднего машиностроения и другие Комитеты, Министерства, входящие в сложившуюся кооперацию, разработать до конца года техническую документацию на строительство предложенных объектов (заглубленных стартовых комплексов) и доработать документацию на специальное технологическое оборудование.

Третий пункт этого Постановления обязывал построить в 1960 году на Научно-исследовательском испытательном полигоне № 5 (Байконур) заглубленную стартовую позицию для проверки боевыми пусками этого варианта станции и ее дальнейшего использования  для боевых пусков ракет Р-7А.
Именно с этого комплекса сейчас стартуют ракеты-носители «Союз 2-1а» с космическими кораблями «Союз» и «Прогресс».
Пункт 4 гласит: «В целях обеспечения возможности боевого использования создаваемого в 1959-1961 гг. боезапаса межконтинентальных баллистических ракет Р-7 и Р-7А из нескольких районов страны утвердить предложения Министерства обороны СССР о строительстве в период 1959-1961 гг. следующих станций»...
В первую очередь планировалось начать строительство второй очереди станции «Ангара» в Архангельской области в составе станций «Опытная» с одним и «Спарка» с двумя стартовыми столами. Напомним, что на объекте «Ангара» (Плесецк) в декабре 1959 года уже ввели в эксплуатацию стартовый комплекс с одной пусковой установкой. Теперь намечалось построить еще два.
Кроме Архангельской области постановление обязывало построить БСС с наземным расположением пусковых установок и с заглубленными остальными сооружениями севернее Кирова (станция «Нева»), севернее Нижнего Тагила (станция «Днепр»), каждая в составе двух стартов. И станцию «Дон» севернее Тайшета с одной пусковой установкой.
Постановление предусматривало и «дополнительные маскировочные мероприятия по укрытию стартовой системы с установленной на ней ракетой». Хотя трудно представить, как можно замаскировать стоящую на пусковой установке 28-метровую МБР Р-7.
1 / 3











Постановление также обязывало для повышения скорострельности разработать мероприятия по усовершенствованию технологии хранения и подготовки ракет к пуску, упрощению конструкций сооружений и стартового оборудования, уменьшению потерь жидкого кислорода в хранилищах и при заправке, сокращению времени нахождения ракеты в заправленном состоянии, уменьшению резервных мощностей по энергоснабжению и сокращению коммуникаций между отдельными стартовыми позициями и внутри этих позиций.
Этот же документ обязывал Министерство обороны провести рекогносцировочные и изыскательские работы севернее Киева (Полесье), южнее Брянска, севернее Костромы, Казани, Свердловска и вдоль магистрали Пенза – Куйбышев – Челябинск – Омск – Новосибирск – Иркутск - Чита по выбору дополнительных районов рассредоточения МБР Р-7А, чтобы начать их строительство в 1961 году. Предложения о строительстве указанных станций надо было доложить в ЦК КПСС и Совету Министров до ноября 1959 года.

Наконец, в постановлении были задачи до декабря 1959 года подготовить предложения о строительстве подземных центров по подготовке исходных данных для стрельбы межконтинентальными ракетами, управлению боевой деятельностью и усилению режима секретности при строительстве и эксплуатации стартовых станций МБР.
Но этому постановлению партии и правительства не было суждено реализоваться в полной мере. По воспоминаниям ветеранов КБОМ (бывшее ГСКБ Спецмаш), на одном из заседаний Совета обороны глава государства Никита Хрущев, хорошо осведомленный о разработке более легких МБР (в ОКБ-1 Королёва – Р-9А и в ОКБ-586 Янгеля – Р-16), поставил вопрос о необходимости прекращения работ по созданию стартовых комплексов для МБР Р-7. В защиту продолжения работ резко выступил Бармин. Была создана комиссия, которая после всестороннего анализа рекомендовала завершить строительство, но только на севере страны. В результате Минобороны для боевого дежурства получило в Плесецке три стартовых комплекса с четырьмя пусковыми столами. А оба стартовых комплекса на Байконуре переоборудовали для запуска спутников.
От строительства остальных боевых стартовых станций для Р-7А отказались в пользу стартовых комплексов для более легких МБР Р-9А и Р-16 в других районах.

[АниКей]

[Старый]

Для отвлечения внимания американских самолетов-разведчиков U-2 в трех сотнях километров северо-восточнее от стройки, у аула Байконур на месте расформированной части ПВО, построили деревянный макет стартовых сооружений, шахт и даже ракет. С самолета все смотрелось очень натурально. Несколько лет он вводил в заблуждение разведку США, но затем был заброшен.

Откуда эта страшная история? 

[Иван Моисеев]

Для отвлечения внимания американских самолетов-разведчиков U-2 в трех сотнях километров северо-восточнее от стройки, у аула Байконур на месте расформированной части ПВО, построили деревянный макет стартовых сооружений, шахт и даже ракет. С самолета все смотрелось очень натурально. Несколько лет он вводил в заблуждение разведку США, но затем был заброшен.

Откуда эта страшная история?

Совсем вы, Старый, ничего не знаете. Не только книг не читаете, но и кино не смотрите.
Это ж из "Беспокойное хозяйство".

[Старый]

Совсем вы, Старый, ничего не знаете. Не только книг не читаете, но и кино не смотрите.
Это ж из "Беспокойное хозяйство".

Виноват! 

[АниКей]

[АниКей]

День космонавтики
Подарки для любителей космоса: обзор космического мерча
10 апреля 2025 года, 16:55
Дарина Житова
В преддверии Дня космонавтики мы подготовили обзор лучших подарков для фанатов космоса. В подборке — товары от официальных партнеров Роскосмоса, поэтому качество и аутентичный дизайн гарантированы. Для удобства мы разделили их по категориям: от моделей ракет и шевронов до одежды и аксессуаров. Здесь вы найдете как эстетичные гедонистические мелочи для коллекционеров, так и практичные вещи, которые пригодятся в повседневной жизни. В статье собраны варианты подарков для детей и взрослых.
Сборные модели космической техники
Для коллекционеров и любителей моделизма отличным подарком станет уменьшенная копия настоящих космических аппаратов.
Zvezda — российский производитель масштабных моделей предлагает сборные наборы ракет. Например, комплект для сборки ракеты-носителя «Союз-2» с кораблем «Союз МС» и грузовым «Прогресс» (масштаб 1:144) содержит 111 деталей и собирается в модель высотой ~35 см. Набор стоит около 1 790 ₽ (клей и краски приобретаются отдельно).
1 / 3











Avitex Plus — компания из Самары, которая выпускает модели в рамках лицензионного договора с Роскосмосом. В ее каталоге — готовые настольные макеты легендарных ракет. Например, подарочная модель ракеты «Союз-2» с пилотируемым кораблем (масштаб 1:100) длиной около 50 см обойдется в 14 200 ₽. 
Есть и исторические экспонаты: модель ракеты «Восток», первый пилотируемый полет которой состоялся 12 апреля 1961 года (масштаб 1:144). Ее цена ~8 600 ₽. Каждая модель детально повторяет внешний вид прототипа, поэтому вы получите не просто красивый сувенир, а часть космической истории.
1 / 3











Шевроны и нашивки
Эмблемы и нашивки с космической символикой — популярный мерч для тех, кто хочет прикоснуться к атрибутике космонавтов. Их можно крепить на одежду или коллекционировать.
Роскосмос (базовый шеврон) — классический прямоугольный шеврон с логотипом Роскосмоса. Это тканая нашивка размером около 8×5 см, выполненная методом вышивки (материал — 100% полиэстер). Представлена в синем фоне с фирменной эмблемой; легко крепится утюгом или вручную. Средняя цена — порядка 400–900 ₽ (на сайте CosmoMerch такой шеврон предлагается за 890 ₽, а в магазине PROcosmos — за 399 ₽).

Шеврон от бренда CosmoMerch
Нашивки космических экспедиций — для истинных ценителей доступны официальные шевроны пилотируемых запусков. Магазин Главкосмос выпускает оригинальные нашивки экспедиций серии «Союз МС». Каждая — это яркая круглая эмблема диаметром ~10 см, изготовленная в России. 
Дизайн отражает тему экспедиции: например, на шевроне «Союз МС-25» изображена красно-оранжевая стрелка (элемент логотипа Роскосмоса), символизирующая стремление человечества в космос. Такие нашивки — точные копии тех, что нашиваются на скафандры космонавтов. Цена в пределах 500–1000 ₽ за штуку.
Канцелярия
Интернет-магазин Главкосмоса предлагает ежедневники с космической тематикой — подарки для практичных любителей космоса. На обложки записных книжек формата А5 нанесены картины художников Орлова, Просочкиной и Глущенко.
1 / 5













В коллекции есть ежедневники с классическими иллюстрациями на космическую тематику, например, «Роскосмос» с портретом космонавта в шлеме.
Еще можно найти фантастические и ироничные сюжеты — «Трех богатырей» в инопланетных декорациях или сусликов на Байконуре, наблюдающих за вывозом ракеты-носителя «Союз-2.1».
Цена ежедневников — 1200-2100 ₽.
Космические кружки и термокружки
Практичный подарок — кружка с космической тематикой. Она будет ежедневно напоминать о звездных свершениях во время утреннего кофе или чая. Есть как классические кружки с символикой, так и дизайнерские экземпляры.
CosmoMerch (юбилейная коллекция) — специально к юбилею первого полета человека в космос бренд выпустил серию кружек с важными числами и моментами того полёта. 
Например, керамическая кружка «10:55» — ярко-красная, объемом 300 мл, из тонкого фарфора с матовой глазурью. Время 10:55 выбрано не случайно: именно в 10:55 приземлился корабль Восток-1 Юрия Гагарина.

Этот лаконичный дизайн в скандинавском стиле разработан собственными дизайнерами бренда. Стоимость такой кружки около 1 400 ₽. В коллекции есть и другие модели: белая кружка «09:07» (время старта), а также тематические фляги для воды. PROcosmos (посуда с символикой) — в интернет-магазине представлен широкий выбор кружек на любой вкус. Есть классические белые кружки с логотипом «Роскосмос» (~549 ₽), а также оригинальные дизайнерские варианты.

Также есть серия кружек с мягким покрытием: матовое на ощупь напыление делает кружку бархатистой. В этой серии выпущены кружки с вдохновляющими цитатами основоположников космонавтики — например, слова Сергея Королёва или Константина Циолковского, на выбор красного, зеленого, черного цветов. Цена таких кружек — около 1000 ₽.
Все кружки изготовлены из керамики или фаянса, рисунки нанесены стойкой печатью, рассчитанной на длительное использование, поэтому им не страшно мытье.
Одежда и аксессуары
Одежда с космическими мотивами — это не только символичная атрибутика, но и модный элемент гардероба. Коллаборации Роскосмоса с известными брендами предлагают стильные вещи, созданные с учётом современных трендов и технологий. Среди них есть изделия в стиле Y3K, который осмысляет, как жители марсианских городов будут одеваться в 3000 году.
7.2.66 (коллекция «Лунная база» и капсула ко Дню космонавтики) — российский streetwear-бренд выпускает совместные линейки с Роскосмосом.
Коллекция «Лунная база» создавалась с применением инноваций: соавтором некоторых дизайнов выступила нейросеть. Дизайнеры отобрали лучшие эскизы космической одежды будущего и адаптировали их для повседневной носки.
1 / 5













В результате появились футуристичные модели: объемные бомберы и стеганые куртки, брюки из ткани, стилизованной под парашютный шелк, комбинезоны и свитеры крупной вязки. Сделан акцент на деталях: есть даже сумки, напоминающие формой лунные кратеры. Цветовая гамма — серебристо-серый, белый, черный с градиентами лунной пыли. Вся продукция производится в России, материалы высокотехнологичные и содержат полиэстер для износостойкости.
Ко Дню космонавтики бренд представит лимитированную капсулу «От орбиты до улиц» — синтез функционального дизайна, футуристичной эстетики и уличного стиля. В капсуле: плащ-дождевик из водоотталкивающей ткани, 3D-свитшот, джогеры с контрастными вставками, футболки с принтами, вдохновлёнными орбитальными запусками и аксессуары, повторяющие структуру спутников.
1 / 4












Цены: футболки и свитшоты порядка 8–10 тыс. ₽, верхняя одежда — около 12–16 тыс. ₽ за штуку. Посмотреть все коллекции можно на сайте 7.2.66.
DNK Russia — еще одна модная коллаборация, ориентированная на взрослую и детскую аудиторию. Стиль коллекции — «космос в спортивном формате». Здесь вы найдете удобные повседневные вещи с футуристичным дизайном: футболки с принтами планет и ракет, худи и штаны, а также легендарные объемные куртки-бушлаты в стиле скафандров. Цвета преимущественно базовые (черный, белый) с контрастными элементами — например, светоотражающими вставками или нашивками.
1 / 3











DNK выпускает парные линии: многие модели есть в размерах для взрослых и для детей, что вдохновляет всю семью «примерить космос».
Цены при этом довольно разнообразны: детские футболки стартуют от ~1700 ₽, взрослые — ~2100 ₽; толстовки ~7000 ₽; самые дорогие позиции — утепленные куртки — могут достигать 30–36 тыс. ₽ за премиальные материалы и сложный крой. Эта коллекция обновляется с 2021 года и продолжает расширяться, оставаясь одной из самых популярных.
Bossa Nova — российский бренд детской одежды также присоединился к космической теме. В линейке Bossa Nova x Roscosmos представлены милые и практичные вещи для малышей и подростков. Например, свитшоты из мягкого футера (хлопкового трикотажа) с принтом космонавта или ракеты.
1 / 3











Свитшот для девочек «Роскосмос» от Bossa Nova выполнен из плотного футера, имеет свободный крой; на груди — яркий рисунок, манжеты и пояс оформлены в тон. Стоимость такой обновки около 1 899 ₽.
Также у Bossa Nova есть космические футболки, пижамы с планетами, кофты и даже аксессуары (например, шапочки) — все с забавными и вдохновляющими мотивами о космосе. Родителям нравится, что эта одежда качественная, из натуральных тканей, и одновременно прививает детям интерес к науке.
CosmoMerch — помимо сувениров, бренд выпускает и одежду. Ассортимент включает более 80 моделей: футболки, свитшоты, бомберы с изображениями планет, галактик и символикой Роскосмоса. Вся продукция отшивается в России — полный цикл от полотна до нанесения принта, что гарантирует высокое качество.
1 / 3











Принты разрабатываются приглашенными художниками и отличаются оригинальностью: есть забавные отсылки к массовой культуре (например, худи Ретроградный Меркурий), графика с космонавтами, абстракции космоса. Средний ценник: футболки ~1500–2500 ₽, толстовки ~4500–7000 ₽.
1618Cos.me — коллекция «Циолковский. Сказано — сделано». Ко Дню космонавтики бренд 1618Cos.me и Роскосмос представят совместную коллекцию, посвящённую наследию Константина Циолковского. В линейке будут худи, свитшоты и футболки с цитатами основоположника космонавтики.
Дизайн минималистичный: лаконичные силуэты, контрастные надписи и маленькие акценты. Цветовая палитра — черный, белый, серый. Принты нанесены стойким способом, вещи выполнены из плотного трикотажа. Вещи подходят для повседневной носки.
Коллекция скоро появится в интернет-магазине 1618cos.me. Цены: футболки — от 4900 ₽, свитшоты и худи — от 6900 ₽.