Популяризаторы науки и космоса

[telekast]

Расскажите им кто-нибудь про армейский лайфхак, когда стекла противогаза изнутри по периметру натирались сухим...хозяйственным мылом!

[АниКей]

[АниКей]

[АниКей]

[АниКей]

[АниКей]

iz.ru

Шаг во Вселенную: как человек вышел в открытый космос

18 марта 1965 года Алексей Леонов первым шагнул из космического корабля в холод межпланетного вакуума. Это был передовой научно-технический эксперимент, потребовавший и от конструкторов, и от космонавта профессионализма на грани фантастики. Как это было, вспоминали «Известия».

Спойлер

Кандидат для свободного полета
Решать проблему выхода человека в открытый космос наши конструкторы и медики начали еще до полета Юрия Гагарина. Этот шаг в освоении космоса считался одним из ключевых на первом этапе. По значению для науки он сравним только с первым космическим пилотируемым полетом.

Космонавты Алексей Леонов и Павел Беляев на лыжной прогулке. 1963 год
Фото: РИА Новости
Кому поручить этот опаснейший эксперимент, самое ответственное задание, которое только могло быть на тот момент? Этот вопрос по существу решали три человека. Новый первый секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев доверял профессионалам. Это Сергей Королев, Валентин Глушко и один из первых Героев Советского Союза, генерал-полковник авиации Николай Каманин, который был «летным папой» первых космонавтов и отвечал за программу в Министерстве обороны. Споров почти не было. И по характеру, и по уровню подготовки, и по физическим данным к этой миссии лучше других годился Алексей Леонов. Ему было 30 лет. Будучи летчиком-истребителем, он успел послужить в лучших авиаполках. В первом отряде космонавтов он был одним из лучших во всех испытаниях. В 1963 году он был дублером полетевшего на орбиту Валерия Быковского и справился с этой нервной работой отлично.

Фото: РИА Новости
Космонавт Алексей Леонов на тренировке в Центре подготовки космонавтов. 1965 год
Кандидатуру Леонова поддерживал и Юрий Гагарин. Приглядывался к Леонову и Каманин, отлично разбиравшийся в психологии летчиков. Он отмечал, что Леонов иногда нарушает дисциплину, даже нарушает инструкции, проявляя инициативу. Всё хочет попробовать «на зуб», во всем убедиться лично. Эти качества могут помочь в непредсказуемой ситуации работы в открытом космосе.
СССР против США
Напарником Леонова и командиром экипажа выбрали Павла Беляева. По характеру был противоположностью Леонову: спокойный, немногословный. Фантастически надежный. Сказывался фронтовой опыт летчика. В августе и сентябре 1945 года в составе 38-го гвардейского истребительного авиаполка 12-й штурмовой авиадивизии Тихоокеанского флота он участвовал в боевых действиях против японских милитаристов. И с импульсивным, общительным Леоновым у них сложились хорошие отношения.

Космонавт Алексей Леонов после тренировочного полета на реактивном самолете. Снимок до полета в космос
Фото: РИА Новости
Над выходом астронавта в открытый космос работали и американцы. Они вкладывали в космические исследования такие ресурсы, какими Советский Союз просто не обладал. У нас было другое — опыт и люди. Королев в который раз поставил перед конструкторами амбициозную задачу — первыми должны быть мы и только мы. Это было особо важно, учитывая политическую ситуацию. Брежневу и его команде требовалась большая космическая победа. Пока что все наши громкие успехи на орбите были связаны с именем Никиты Хрущева (хотя Брежнев и курировал эту отрасль от Политбюро, и отлично знал всех ведущих ученых в этой области). На Королева и Глушко не давили, как в хрущевские годы, им дали полную свободу как конструкторам, но от них ждали победы. Поэтому институты, которые работали над проектом, были вынуждены спешить.

Космонавт Алексей Леонов во время подготовки к космическому полету на корабле «Восход-2»
Фото: РИА Новости
Это сказалось, например, на проекте скафандра «Беркут», разработанного специально для выхода в открытый космос и спасения при разгерметизации корабля, со страховочным фалом в 7 м. Космическая проверка этого космического облачения прошла с шероховатостями, что и было учтено при работе над скафандрами следующего поколения.
Полет планировался быстрый, но это был шаг в неизвестность. Для такого случая трехместный космический корабль «Восход» переоборудовали в двухместный, чтобы Леонов мог облачиться в скафандр. Кроме того, на корабле (а точнее, за его бортом) оборудовали надувную шлюзовую камеру «Волга», через которую космонавт должен был выйти в космическое пространство. И камеру, и скафандр создали под руководством главного конструктора Гая Северина. Королев, зная неугомонный характер Леонова, наставлял его перед полетом: «Не лезь там на рожон. Выйди, рукой нам помаши — и всё!»
Триумф в раздутом скафандре
18 марта 1965 года в 10:00 по московскому времени корабль оторвался от земли на космодроме Байконур. Шлюзовую камеру открыли уже во время первого витка над Землей. А на втором витке Леонов шагнул в шлюз, а из него — в открытый космос. В 11 часов 34 минуты 51 секунду Беляев передал в Москву: «Внимание! Человек вышел в космическое пространство!»
В безвоздушном пространстве Леонов провел 23 минуты и 41 секунду, из них 12 минут 9 секунд за пределами шлюзовой камеры в открытом космосе. Казалось бы, немного. Но, учитывая, насколько новое и неведомое дело он совершал, это вечность. Леонов, как и было предусмотрено, совершил пять отходов от шлюзовой камеры, причем первый отход — на минимальное расстояние, чтобы сориентироваться в новых условиях, а остальные — на полную длину фала. Он действительно почувствовал себя в свободном полете.

Космонавт Алексей Леонов примеряет герметические перчатки во время тренировок в Центре подготовки космонавтов
Фото: РИА Новости
Там Леонов успел даже переговорить с Землей. Причем не только с главным конструктором, но и с «дорогим Леонидом Ильичом», который нашел для такого случая теплые слова: «Возвращайся домой, мы тебя ждем, обнимаем». Леоновские кувырки в космосе снимали на камеры, вмонтированные в корпус корабля. Каждое движение Леонова в открытом космосе на фоне далекой планеты Земля было частью эксперимента, очень важного для конструкторов, врачей, психологов, даже математиков. Единственное, что не удалось выполнить Леонову в открытом космосе, — сделать фотографии.

Кадр из документального фильма «Человек вышел в космос». Экипаж космического корабля «Восход-2»: второй пилот Алексей Леонов (справа) и командир Павел Беляев. 18 марта 1965 года
Фото: РИА Новости/Николай Макаров
Возникла серьезная проблема, о которой в те дни не сообщала пресса. В космической атмосфере скафандр повел себя нештатно: его раздуло. Изменилось физическое состояние прорезиненной ткани. Но Леонов нашелся. Тут-то и пригодились его дерзкий характер, умение быстро и независимо принимать решения. Он стравил давление в скафандре до критического, нарушая инструкции. Леонов вернулся в шлюзовую камеру головой вперед, а чтобы закрыть люк, как гимнаст, перекувырнулся в тесном пространстве. Это потребовало нечеловеческих усилий, но любой другой вариант означал для космонавта серьезную травму, а может быть, и гибель. Между тем историческая программа «Выход» завершилась успешно.

Космонавт Алексей Леонов в открытом космосе. Кадр из документального фильма «В скафандре над планетой». 18 марта 1965 года
Фото: РИА Новости
Возвращение «Восхода-2» на Землю тоже прошло негладко. На спуске отказала система автоматического управления. Беляев сделал лишний виток вокруг Земли и стал снижаться в ручном режиме. Приземлились они в Пермской области, в лесу. Удачно повисли на деревьях, но при этом повредилась система связи. Было холодно, Леонов и Беляев разожгли костер, попытались просушиться. Несколько часов Москва ничего не знала о судьбах космонавтов. Наконец, их обнаружили с вертолетов, сбросили продукты и теплую одежду. И после таких испытаний отдыха у космических героев практически не было. Уже 23 марта их торжественно встречала Москва. Леонов энергично выступал с трибуны Мавзолея перед тысячами людей. Никто и представить не мог, что за несколько дней до этого он перенес критическое обезвоживание организма. Такова цена подвига.
Новая эра космонавтики
О том, что наши конструкторы совершили нечто великое, все поняли только через три месяца, когда в открытый космос вышел американский астронавт Эдвард Уайт. Американские инженеры не догадались смонтировать систему шлюзования и были вынуждены разгерметизировать весь корабль. Когда Леонов спросил у американских коллег: «Почему же вы не использовали шлюз?», ему честно ответили: «Как-то не задумались».

Космонавт Алексей Леонов после приземления космического корабля «Восход-2». 21 марта 1965 года
Фото: РИА Новости
Ни Королев, ни Глушко, ни Каманин никогда не жалели, что поручили эту историческую задачу Леонову. Он стал мировой знаменитостью — и с честью выдержал новое испытание, испытание медными трубами. На пресс-конференциях держался так же смело и непринужденно, как в открытом космосе. Не жалел своего времени для встреч в самых разных аудиториях — от ученых до школьных. Разумеется, он интересовал всех.

Торжественная встреча летчиков-космонавтов СССР Павла Беляева и Алексея Леонова, совершивших полет на космическом корабле «Восход-2». Аэропорт Внуково, март 1965 года
Фото: РИА Новости/Александр Моклецов
Леонов открыл новую эпоху в освоении космоса — потому этот день и вписан не только в календари, но и в учебники истории. Сегодня невозможно представить себе орбитальные полеты без выходов в открытый космос. Началось время стыковок, время орбитальных станций, на которых годами не прекращается исследование космического пространства. Присутствие человека на орбите не прерывается. И десятки космонавтов работают в открытом космосе.
Автор — заместитель главного редактора журнала «Историк»

[свернуть]

[АниКей]

[АниКей]

Как «Восток» переделали для первого выхода человека в открытый космос
17 марта 2025 года, 15:40
Игорь Афанасьев
Полеты первых советских космонавтов подтвердили высокую надежность и перспективность кораблей «Восток». В 1963 году началась постройка дополнительных аппаратов этого типа и обсуждался вопрос о дозаказе. Для расширения возможностей новой партии было рассмотрено несколько изменений конструкции, включая мягкую посадку и выход человека в открытый космос. Впоследствии эти работы были переориентированы на создание многоместных кораблей, решающих более широкие задачи, чем первые аппараты для полета человека в космос.
Посадка в корабле
Если на первых «Востоках» единственный космонавт покидал спускаемый аппарат с помощью катапультирования и приземлялся самостоятельно, то при экипаже из двух-трёх человек использование катапультных кресел стало невозможным как по соображениям веса, так и из-за требований безопасности и компоновки. Поэтому было решено существенно изменить схему приземления — осуществлять посадку экипажа в корабле, сохранив принцип работы парашютной системы «Востока». Однако скорость снижения спускаемого аппарата под парашютом достаточно высока, и опасные ударные перегрузки (до 70–120 единиц), возникающие при касании твёрдого грунта, были чреваты тяжёлыми травмами членов экипажа.
Для снижения перегрузок были использованы вновь разработанные кресла «Эльбрус» с индивидуальными вкладышами-ложементами (изготовленными по гипсовому слепку спины каждого космонавта) и механическими амортизаторами.
Каждое кресло устанавливалось на двух амортизаторах, подвешенных внутри корпуса кабины на шарнирах, и имело привязную систему, фиксирующую космонавта при перегрузках в направлении «грудь-спина» при спуске в атмосфере, при посадке и перекатывании аппарата. Амортизация снижала ударные перегрузки до 20–30 единиц, что считалось допустимым при времени действия в течение примерно 0,05 с.
«Эльбрусы» не полностью снимали ударные перегрузки, поэтому для мягкой посадки применили парашютно-реактивную систему. Технология, предлагавшаяся для «Востоков», была усовершенствована: два парашюта от «Востока» при одновременном раскрытии давали скорость падения 5 м/с. Оставшуюся скорость гасил пороховой двигатель: он срабатывал при касании грунта и снижал перегрузки до 15 единиц.
Важно подчеркнуть, что из-за ограниченности пространства кабины при переходе от одноместного к многоместному кораблю специалисты из ОКБ-1, возглавляемого Сергеем Королёвым, решили не использовать скафандры в качестве средства спасения при разгерметизации кабины. Аргументы противников не были приняты во внимание, тем более что разработчики ссылались на успешный опыт полётов первых кораблей-спутников и «Востоков», где разгерметизации спускаемых аппаратов не случилось.
Выход в открытый космос
Корабли, созданные на основе «Востока», получили название «Восход». В октябре 1964 года на таком корабле отправились в полёт три космонавта, а в марте 1965 года — два, один из которых вышел в открытый космос.
Двухместный «Восход» создавался на основе трёхместного и был рассчитан на суточный или двух-трёхсуточный орбитальный полёт.
Экипаж из командира и второго лётчика-космонавта всё время находился в скафандрах нового — выходного — типа. На орбите второй космонавт совершал выход в открытый космос. В отличие от американского «Джемини», с которым соревновались советские корабли, для "Восхода" был принят метод шлюзования через специальную камеру — фактически дополнительный отсек.
По замыслу советских разработчиков, наличие шлюза повышало безопасность (не требовалось разгерметизировать спускаемый аппарат и заставлять работать в вакууме бортовые системы, не предназначенные для этого), хотя шлюз утяжелял корабль и усложнял процесс выхода в космос.
Шлюзовая камера была важнейшим элементом «выходного» корабля. К её разработке был привлечён коллектив завода № 918 Минавиапрома под руководством Семёна Алексеева (до января 1964 года), а затем Гая Северина. К этому времени предприятие уже имело опыт создания аварийно-спасательных скафандров, катапультных и амортизационных кресел (в том числе типа «Эльбрус»), вело экспериментальные работы в области перспективных изделий для длительных космических полётов и разрабатывало концепции и отдельные агрегаты систем обеспечения жизнедеятельности регенерационного типа.
Семён Алексеев вспоминал, что в середине 1963 года Сергей Королёв предложил приделать к спускаемому аппарату «Востока» шлюз для выхода в открытый космос, который затем сбрасывался. Алексеев предложил выполнить шлюз по типу раздвижного походного стаканчика из телескопических секций, но конструкция показалась сложной и тяжёлой.
Специалисты завода № 918 и ОКБ-1 совместно выбрали схему шлюзовой камеры с мягкой надувной оболочкой. Она позволяла использовать существующие конструкции корабля и обтекателя ракеты-носителя с небольшими доработками.
Предложение было принято на совещании в ОКБ-1 в апреле 1964 года, а техническое задание утверждено 12 июня (по другим данным — 9 июня) 1964 года. Шлюзовая камера, получившая название «Волга», имела массу 2500 кг, наружный диаметр 1,2 м, внутренний — 1,0 м, длину в сложенном виде 0,7 м, в открытом — 2,5 м, и диаметр выходного люка 0,7 м.
Она состояла из жёстких нижней и верхней частей и мягкой середины с силовым набором из двух прорезиненных оболочек и сорока надувных цилиндрических внешних элементов-аэробалок, сгруппированных в три независимые секции. В сдутом состоянии камера фиксировалась пиротехническими замками и крепилась к внешней поверхности спускаемого аппарата на технологическом люке № 3. Снаружи размещались баллоны со сжатым воздухом для наддува аэробалок и внутренней полости шлюза, баллоны с кислородом для системы жизнеобеспечения, а также герметичная крышка люка с электроприводом и кронштейн с кинокамерой для наружной съёмки. Для облегчения выхода космонавта в открытый космос и возвращения в корабль на верхней части шлюза крепился обтекатель-воронка с кольцевым поручнем.
1 / 9

















Внутри шлюза установили две кинокамеры для съёмки входа и выхода космонавта, осветители, пульт и агрегаты системы шлюзования. Для обеспечения теплового режима шлюз снаружи покрывался экранно-вакуумной теплоизоляцией.
В крышке технологического люка № 3 спускаемого аппарата сделали люк-лаз диаметром 654 мм для перехода космонавта в шлюзовую камеру. В крышку люка-лаза встроили иллюминатор с прибором визуальной ориентации «Взор». Люк-лаз и выходной люк шлюза имели механизмы дистанционного открытия с электроприводом и ручным штурвалом на случай отказа электропривода.
Люк-лаз кабины надежно герметизировался эксцентриковыми замками, а сигнальные датчики контролировали его положение и работу механизма открытия с пульта пилота и по телеметрическому тракту.
8 июля 1964 года комиссия Президиума Совета министров СССР утвердила план-график доработки и поставки комплектующих изделий для "выходного" корабля. В 1964–1965 годах было изготовлено семь комплектов шлюзовой камеры «Волга».
Забегая вперед: два комплекта шлюзов были использованы при беспилотном и пилотируемом полётах корабля («Космос-57» и «Восход-2»), остальные применялись при наземных испытаниях и в качестве запасных. Сейчас по одной «Волге» есть в музеях НПП «Звезда» и РКК «Энергия», в Мемориальном музее космонавтики в Москве, в частном музее фонда Тесса в Денвере (США) и в одной из частных коллекций за рубежом.
"Выходные" скафандры
Экипаж "Восхода" должен был работать в скафандрах «Беркут», разработку которых завод № 918 начал одновременно со шлюзом по техзаданию ОКБ-1. Скафандр проектировался как единое изделие для выхода в открытый космос и аварийного спасения на случай разгерметизации кабины.
Впервые использовались две гермооболочки — основная и резервная. Из-за плотного графика создания скафандра применили незамкнутую схему: сжатый кислород из баллонов через редуктор поступал в шлем, охлаждал тело, удалял углекислый газ и тепло и выбрасывался через регулятор давления. На остальных участках полета скафандр подключался к штатной системе жизнеобеспечения корабля, используя ранее отработанные агрегаты «Востока».
Во время выхода в открытый космос скафандр «Беркут» поддерживал относительно высокое избыточное давление на уровне 0,35–0,4 атм. Это было необходимо, с одной стороны, для ускорения процесса десатурации (выведения азота из крови человека при дыхании чистым кислородом при давлении, близком к нормальному), а с другой — для обеспечения нормальной подвижности и жизнедеятельности космонавта.
Если не провести десатурацию, то возникает «кессонная болезнь»: азот, растворённый в крови, при понижении давления может «закипеть» в сосудах. Образующиеся пузырьки будут давить на нервные окончания, вызывая боль, а в худшем случае могут закупорить кровоток в сердце и мозге, образовав воздушный тромб.
В случае необходимости для улучшения подвижности давление в скафандре можно было временно снизить до 0,2–0,27 атм. Парциальное давление кислорода в шлеме поддерживалось на уровне не ниже 160 мм ртутного столба.
Вес скафандра составлял 20 килограммов. Оболочка имела четыре слоя: силовой — из прочной капроновой ткани, два герметичных — из листовой резины, подкладка — из капрона. Для защиты от солнечного излучения, космического холода и микрометеороидов поверх «Беркута» надевалась специальная верхняя оболочка с многослойной экранно-вакуумной теплоизоляцией.
Шлем (созданный на базе авиационного гермошлема ΓШ-8) имел компактную металлическую каску и сдвижной иллюминатор с двойным остеклением из органического стекла. Внутри шлема размещался светофильтр в виде полумаски, опускаемой на лицо с помощью поворотной ручки. При длительном пребывании в корабле шлем снимался со скафандра.
В корабле подскафандровое пространство вентилировалось двумя вентиляторами. При выходе в шлюз кислород поступал из баллонов с запасом на 80 минут, а в открытом космосе — из ранца с тремя баллонами (запас примерно на 25 минут). Перед выходом космонавт надевал ранец весом 25 кг, крепил его к скафандру с помощью подвесной системы и включал подачу кислорода дистанционно. Расход газа был рассчитан на наддув скафандра, кислородное питание, вентиляцию и удаление углекислого газа.
Предусматривалось три режима подачи: штатный, для шлюзования и аварийный. Последний включался автоматически при падении давления в скафандре ниже 0,24 атм. Кислородное питание дублировалось по шлангу от запаса газа в шлюзе. Эксперименты показали, что человек не теряет работоспособность даже при отсутствии теплоотвода через скафандр в течение часа.
Операции при выходе
На орбите перед выходом в открытый космос «Волга» приводилась в рабочее состояние: расчековывался шлюз, открывались клапаны наддува аэробалок, камера развертывалась до цилиндрической формы. Командир корабля контролировал процесс по трехстрелочным индикаторам пульта и телеметрии.
Все операции по приведению «Волги» в рабочее состояние, открытию и закрытию люков, выходу в космос, стравливанию давления и отстрелу шлюза требовали строгой последовательности. Пульты спускаемого аппарата и шлюза, входившие в состав системы отображения информации, создало Специализированное опытно-конструкторское бюро Лётно-исследовательского института (СОКБ ЛИИ) под руководством Сергея Даревского. Схему и логику управления шлюзованием разрабатывало ОКБ-1 с участием завода № 918. Команды дублировались с Земли по радиолинии.
По воспоминаниям одного из создателей пультов Юрия Тяпченко, разработка систем отображения информации велась параллельно с проектированием корабля и шлюза, что привело к стрессовым ситуациям: «Блок логики никак не хотел размещаться в заданных габаритах. Крышка изготовленного пульта никак не закрывалась». В СОКБ ЛИИ успешно справились с этой проблемой.
Люк-лаз открывался внутрь кабины в сторону парашютного контейнера, из-за чего экипаж "выходного" "Восхода" пришлось сократить до двух человек.
В отличие от трехместного корабля, для удобства работы космонавтов в двухместном амортизационные кресла опустили на 180 мм. В верхнее положение они переводились пневматически, от автоматики парашютной системы перед приземлением.
Для открытия люка-лаза необходимо было выровнять давление в спускаемом аппарате и шлюзе. Открывались клапаны наддува, воздух поступал в «Волгу». Давление контролировалось приборами на пульте кабины и шлюза, и, когда оно выравнивалось, открывался перепускной клапан спускаемого аппарата, и космонавт мог открыть люк-лаз и перейти в шлюз.
Последовательность операций по выходу в открытый космос была такова: второй космонавт освобождался от привязной системы кресла, надевал наспинный ранец автономного питания и вместе с командиром корабля проверял его и скафандр. После выравнивания давления в шлюзе и спускаемом аппарате командир открывал люк-лаз, второй космонавт заходил в шлюз, предварительно подсоединившись к кислородной системе и страховочному фалу, включавшему амортизатор, стальной трос, шланг аварийной подачи кислорода и электрические провода для связи с командиром и передачи данных медицинских и технических измерений на борт корабля. После повторной проверки ранца и скафандра люк-лаз закрывался.
Для открытия выходного люка давление в шлюзовой камере нужно было выровнять с вакуумом, сбросив его открытием клапана. После проверки давления люк открывали, и космонавт выходил в открытый космос.
В скафандре над планетой
Первый выход планировали осуществить над территорией СССР для прямой телевизионной трансляции. Командир должен был ориентировать корабль для нужного освещения Солнцем, а второй космонавт — выплывать из шлюза, выполнять манёвры (отходы на пять метров, подходы, манипуляции со страховочным фалом), вести наблюдения и киносъёмку, и передавать результаты работы голосом командиру и на Землю.
Телекамеры системы «Топаз-25» передавали изображения на видеоконтрольное устройство в кабине и наземные приёмные пункты. Прохождение через шлюз и перемещения в космосе снимались кинокамерами, расположенными внутри и снаружи «Волги». При возвращении космонавт демонтировал камеры с пленкой и переносил их внутрь корабля.
Командир корабля по индикаторам на пульте в кабине контролировал работу систем шлюзования и состояние вышедшего в космос космонавта (пульс, частоту дыхания, давление в скафандре, в шлюзе, ранце, системах вентиляции и кислородного питания). Второй космонавт имел дублирующий пульт внутри шлюза, на который управление передавалось в случае необходимости.
Второй лётчик-космонавт, возвращаясь из открытого космоса, действовал в обратном порядке: закрывал люк и клапан шлюзовой камеры, наддувал шлюз до давления кабины, открывал люк спускаемого аппарата и возвращался в кабину. Затем люк и клапан спускаемого аппарата закрывались, клапан шлюза открывался для сброса давления. Проверялась герметичность спускаемого аппарата по снижению давления.
Шлюз отстреливался по штатной (через пирозамки) или аварийной (путем обрезания пирошнуром) схемам. При аварийной схеме на люке оставалось металлическое кольцо большей высоты, что могло привести к закрутке спускаемого аппарата при спуске. Обе схемы в полете были проверены на аппаратах «Космос-57» и «Космос-59».
Изменения в кабине
Амортизированные кресла экипажа "Восхода" были доработаны, так как космонавты проводили весь полёт в скафандрах. Под последние дорабатывались агрегаты системы обеспечения жизнедеятельности, появились новые подсистемы для вентидяции скафандров и выхода в космос (автономная система кислородного питания — ранец — для выходящего космонавта).
Основная часть агрегатов системы обеспечения жизнедеятельности находилась в двух блоках, слева и справа от кресел в спускаемом аппарате. Запас газа был рассчитан на три часа работы в аварийной ситуации. На приборном отсеке стояли дополнительные баллоны системы вентиляции скафандров и наддува спускаемого аппарата.
В случае необходимости командир мог оказать помощь космонавту, выходящему в открытый космос, на короткое время разгерметизировав корабль.
Когда давление в спускаемом аппарате падало до 430 мм рт. ст., автоматически включалась аварийная система вентиляции с подачей кислорода из баллонов приборного отсека. Когда давление восстанавливалось, система переключалась обратно на штатную вентиляцию.
В случае аварии бортовых систем вентиляции и кислородного питания космонавты могли совершить посадку в разгерметизированном спускаемом аппарате. В этом случае экипаж обеспечивался кислородом из кислородного вентиляционного устройства спускаемого аппарата, которое активировалось при разделении отсеков корабля. Этого кислорода хватало на 40 минут, поскольку баллистический спуск длился не более 25 минут. Перед посадкой излишки кислорода выпускались за борт.
Остальная аппаратура и оборудование двух вариантов кораблей "Восход" были аналогичны: схема посадки сохранялась такой же, равно как и схема спасения экипажа при аварийных ситуациях на участке выведения, за тем исключением, что на двухместном корабле вместе со сбросом головного обтекателя производился ещё и отстрел шлюзовой камеры — по основной или по аварийной схеме.

[АниКей]

[АниКей]

[Старый]

Шлюзовая камера, получившая название «Волга», имела массу 2500 кг,

Хммм... Вместе с кораблём получается как минимум 7 тонн. Как же РН вывела это на орбиту? 
 Да и что там могло весить 2.5 тонны? Такое чувство что Афанасьев лажанулся с массой ШК как минимум раза в два а как максимум - на порядок. 

[SOLDIER]

Масса ШК "Волга" была 250 кг.

[Старый]

Масса ШК "Волга" была 250 кг.

Значит на порядочек лажанулся. Ну можно сказать что девочка-наборщица лишний ноль вставила.

[SOLDIER]

Ну шож. Бывает.

[АниКей]

Первому выходу человека в открытый космос – 60 лет
18 марта 2025 года, 15:24
Игорь Маринин
Ровно 60 лет назад сбылось предсказание Константина Циолковского и мечта Сергея Королева. Впервые в истории человек вышел из космического корабля в открытое космическое пространство. Этим человеком стал советский военный летчик-истребитель Алексей Леонов.
"Внимание! Человек вышел в космическое пространство!"
18 марта 1965 года ровно в полдень по местному времени с площадки № 1 5-го Государственного научно-испытательного полигона Министерства обороны (позже – космодром Байконур) стартовала ракета-носитель 11А57 № Р15999-05 (позже названная «Восход»), которая вывела на орбиту пилотируемый космический корабль 3КД №4 (в открытой печати названный «Восход-2»). На его борту находился экипаж «Алмазов»: командир подполковник Павел Беляев и второй пилот, майор Алексей Леонов (сразу после старта им присвоили следующие звания, но об этом они узнали только по возвращении).
Ракета-носитель вывела «Восход-2» на орбиту высотой 497,7 х 174 км над поверхностью Земли и наклонением 65 градусов к плоскости экватора. Как только корабль оказался на орбите, Павел и Алексей начали подготовку к выходу в открытый космос. Беляев с помощью ручного управления стабилизировал корабль так, чтобы кино- и телекамерам было удобно снимать освещенного солнцем парящего над бездной Леонова. В это время Леонов в иллюминатор краем глаза заметил контуры полуострова Камчатка. Именно оттуда 12 апреля 1961 года он выходил на радиосвязь с Юрием Гагариным.
Тем временем, Беляев с пульта выдал команду, и шлюзовая камера «Волга» начла разворачиваться, заполняемая сжатым воздухом. Вскоре шлюз полностью развернулся. В конце первого витка, когда «Восход-2» пролетал над Африкой, Павел помог Алексею прицепить на спину ранец КП-55 с запасом кислорода. Затем Беляев с пульта открыл люк, а Леонов в скафандре «Беркут» перешел в шлюз, подключил системы скафандра через фал к системам корабля и проверил его герметичность. В скафандр подавался чистый кислород, создававший в нем давление 0,4 атмосферы. Затем, Беляев с пульта закрыл за Леоновым люк и выпустил воздух из шлюза. Леонов оказался в вакууме. В 11:28 Беляев кнопкой на пульте открыл люк в открытый космос. Леонов подплыл к облезу люка и высунувшись по пояс увидел Черное море и горы Кавказа. Но любоваться пейзажем Земли было некогда.
Алексей установил кинокамеру на обрезе люка и держась только за фал отошел от шлюза сначала на метр. В это время Павел Беляев на весь мир объявил: «Внимание! Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство!». 
На Земле принимали телевизионное изображение Леонова, парящего в открытом космосе. Затем Леонов несколько раз удалялся от корабля почти на полную длину фала (5,35 м). Все движения в космосе он выполнял «как учили»: удалялся спиной вперед, приближался вперед головой, чтобы руками амортизировать возможный удар о шлюз или корпус корабля.
Управлять телом, масса которого вместе со скафандром была более 100 кг, было не просто. В один из пяти отходов от корабля Леонова сильно закрутило, но он справился и избежал удара о корабль. Во время «звездоплавания» Беляев руководил действиями Леонова наблюдая за ним на экране визира, а Леонов докладывал Беляеву по кабельной связи и через корабль наземным пунктам связи о своем самочувствии, ощущениях в безопорном пространстве. Беляев в это время по телеметрии мог контролировать систему жизнеобеспечения скафандра Леонова, его пульс и частоту дыхания.
«Единственное, что я не сделал на выходе, - рассказывал Алексей Леонов, - не смог сфотографировать корабль со стороны. У меня была миниатюрная камера «Аякс», способная снимать через пуговицу. Её нам дали с личного разрешения председателя КГБ. Управлялась эта камера дистанционно тросиком. Из-за деформации скафандра я не смог до него дотянуться. А вот киносъемку я сделал». Ленов отснял 3 минуты камерой С-97.  
Завершив плановые операции вне корабля, он для испытаний перевел скафандр «Беркут» во второй режим, сбросив давление с 0.4 до 0,27 атмосфер, контролируя процесс по манометру. Когда давление в скафандре снизилось Леонов доложил об этом командиру и на Землю, после чего снял с кронштейна кинокамеру С-97 и попытался войти в шлюз. Но сделать это ему поначалу не удалось, так как правя рука была занята кинокамерой, а одной левой, держась за кольцевой поручень, управлять положением тела в скафандре было почти невозможно.
6 / 6




Процесс надевания скафандра на Алексея Леонова










Леонов вбросил кинокамеру в шлюз, ухватился обеими руками за поручень и только тогда ему удалось войти в шлюз ногами вперед. Затем он с пульта закрыл за собой крышку люка, а Беляев открыл клапан выравнивания давления между спускаемым аппаратом и шлюзовой камерой. Алексей снял уже ненужный ранец с кислородными баллонами и закрепил на стенках фал. Когда давление сравнялось, Беляев открыл люк, а Леонов уже в обмякшем скафандре развернулся и по пояс влез в спускаемый аппарат для фиксации в нем кинокамеры. Потом он в шлюзе вновь развернулся и, вплыв в корабль ногами вперед, занял свое место и открыл забрало шлема, так как пот заливал глаза.
В общей сложности Алексей Леонов находился в условиях космического вакуума 23 минуты 41 секунды, из них в открытом космосе вне корабля 12 минут 09 секунд.
Первый в истории выход из корабля в открытый космос показал, что человек может ориентироваться и работать в таких непривычных условиях.
После закрытия люка и проверки герметичности шлюзовая камера была отстреляна. Павел и Алексей наблюдали за его удалением через иллюминатор. Затем космонавты занялись экспериментами и исследованиями. Их программа была довольно насыщенной: неврологические исследования; определение разрешающей способности и порога чувствительности глаз; оценка яркости звезд; определение времени вращения корабля по светилам; наблюдение Земли в сумерках и другие. Алексей Леонов зарисовал цветовую гамму горизонта цветными карандашами.
В ходе полета Беляев и Леонов передавали записанные в бортовом журнале тексты приветствий ЦК КПСС, советским ученым и конструкторам, а также народам Советского Союза, Африканского континента, Европы, Азии, Китая, Латинской Америки, США, Австралии и социалистических стран.
Интересный факт: пролетая над США Леонов наблюдал аэродром, взлетные полосы, стоящие на нем самолеты и рулежную дорожку. Но определить, что это за аэродром, не смог.
Нештатные ситуации на грани катастрофы
Во время полета «Восхода-2» могли произойти нештатные ситуации, нейтрализацию которых многократно отрабатывали в Центре подготовки космонавтов. При их возникновении космонавты должны были сообщить на Землю, но не как обычно, а кодовым словом.
Интересный факт: в Бортовом журнале «Восхода-2» кодовых слов на случай разных нештатных ситуаций записано десятка два. Вот некоторые из них: плохое самочувствие – ТЮЛЬПАН; рвота – РОЗА; продолжить полет не могу, прошу спуск – РОМАШКА; радиация выше допустимой – ТАБАК; отказ тормозного двигателя – МИМОЗА;  шлюзовая камера негерметична – ОЛЬХА; скафандр негерметичен – ОРЕХ.
Но жизнь оказалась, как всегда, сложнее того, к чему готовились на тренировках. Во время полета произошли две нештатные ситуации для которых кодовых слов не нашлось. Они проанализированы в «Предварительном техническом отчете о полете...», подписанном Сергеем Королёвым 6 июня 1965 года.
В этом документе отмечено, что на 13-м витке, когда «Восход-2» вошел в зону радиовидимости советских средств связи, давление в спускаемом аппарате было 860 мм. рт. ст. вместо расчетных 700. Позже выяснилось, что когда корабль был вне зоны радиовидимости давление поднималось даже до 940 мм. и стало снижаться только после  автоматического открытия клапана сброса давления. Давление снижалось медленно, так как наддув продолжался, пока космонавты на 14-м витке его не отключили.
Резервного воздуха в баллонах практически не осталось. «По данным доклада космонавтов, наддув СА произошел из-за случайного включения тумблера «Наддув СА» на пульте при перемещении космонавтов» - отмечено в техотчете.
В этом же документе зафиксирована и вторая нештатная ситуация: на втором витке, сразу после возвращения Леонова в корабль, в спускаемом аппарате стало расти парциальное давление кислорода. К 5-му витку оно достигло 360 мм рт. ст. (при норме 160) и продолжало расти. На 7-м витке корабль вышел из зоны связи, а когда на 13-м опять вошел в зону, давление кислорода было всего 250 мм. Его снижение произошло из-за того, что кто-то из космонавтов случайно включил тумблер наддува спускаемого аппарата обычным воздухом, а перенасыщенная кислородом атмосфера стала вытесняться через открывшийся автоматически клапан сброса давления.
Алексей Леонов рассказывал автору об этих нештатных ситуациях немного иначе: «Начало расти парциальное давление кислорода (в спускаемом аппарате), которое превысило 460 мм при норме 160 мм! Получился гремучий газ! Сначала мы в оцепенении сидели. Мы понимали, но сделать почти ничего не могли. Только убрали влажность, снизили до 11-12 градусов температуру, ... а давление продолжало расти... Малейшая искра и все превратилось бы в молекулярное состояние, и мы это понимали. 7 часов в таком состоянии, ... потом сморил сон, видимо от стресса... Потом разобрались, что я шлангом от скафандра задел за тумблер наддува».
Возвращение на Землю также не обошлось без происшествий. Согласно программе полета спускаемый аппарат «Восхода-2» должен был приземлиться в автоматическом режиме 19 марта 1965 года на 17-м витке в районе Кустаная Казахской ССР. На 16-м витке по командам с Земли была включена программа спуска.
Но из-за отказа автоматической системы солнечной ориентации основной тормозной двигатель не запустился. Беляев доложил об этом на Землю. Использовал ли Павел Иванович кодовое слово "мимоза", неизвестно. Несколько минут госкомиссии понадобилось для принятия решения и космонавты услышали голос Королёва: «Вам разрешена ручная посадка на 18-м витке. Все будет хорошо! Мы вам верим!».
Космонавты действовали, как учили. Командир открыл бортовой журнал, в котором были расписаны на каждый виток времена включения системы ручной ориентации, программы «Спуск 3» и включения тормозной двигательной установки. Но возникли непредвиденные трудности. Беляеву было крайне неудобно пользоваться ручным управлением и одновременно ориентироваться по звездам. Леонову пришлось отвязаться от ложемента и помочь с фиксацией командиру.
Беляев перешел на ручную ориентацию в 11 часов 19 минут, с помощью Леонова за 5 минут корабль был сориентирован по посадочному. Включилась программа «Спуск 3» и в 11:35:44 (по записи в борт-журнале) или в 11:36:52,2 (по телеметрии из техотчета Госкомиссии) заработал тормозной двигатель с опозданием более чем на 3 минуты от расчетного времени. В результате спускаемый аппарат приземлился в 12:02 не в Куйбышевской области, как предусматривалось при посадке на 18-м витке, а в 184 км севернее Перми, в 66 км от районного центра Усолье, примерно в 12 км от деревни Кургановка, в труднодоступном и труднопроходимом таежном лесном массиве.
Две ночи в зимней тайге
Тайга встретила космонавтов небольшим морозцем. Спускаемый аппарат застрял между березой и сосной.
Под его весом треснула береза, затем повалилась сосна, и спускаемый аппарат плюхнулся в полутораметровый снег. Люк спускаемого аппарата, прижатый березой, не сразу поддался. Наконец Беляев и Леонов выбрались, утонув в глубоком снегу.
По радиосигналу от радиостанции «Комар» спускаемого аппарата и переданной Алексеем Леоновым телеграфным ключом информации Москва определила примерные координаты приземления.
5 / 5




Из Внуково в Кремль космонавты проехали кортежем по улицам Москвы









Примерно через час после посадки экипаж обычного грузового самолета Ан-2, летевший по маршруту Чёрмоз – Соликамск, получил от диспетчера аэропорта более точные координаты. Тем не менее, только после 40-минутного осмотра территории с высоты 100 – 200 м второй пилот самолета Анатолий Парасенко заметил белый с ярко оранжевыми кольцами купол парашюта и около него космонавтов. Парасенко рассказывал, что жестами космонавты показывали, что им нужна одежда, так как ночевать в лесу предстояло при низкой температуре в непредназначенных для этих целей скафандрах. Летчики сняли свою верхнюю одежду, скрутили ее в узел и сбросили космонавтам. Но те ее не нашли. Одежда видимо застряла на деревьях или упала в глубокий снег.
Экипаж самолета Ан-2 сообщил диспетчеру точные координаты приземления "Восхода". К месту посадки вылетел вертолет Ми-1 местных авиалиний с теплой одеждой и продуктами питания. Но не все посылки достигли цели.
Беляев указал в отчете: «Около 16 часов нас визуально обнаружили летчики вертолета... Отсутствие вблизи мест, пригодных для посадки не позволили экипажу кого-нибудь высадить к нам... Через 40-50 мин нам были сброшены куртки, унты и в хозяйственной сумке топор, ракетницы с тремя ракетами. Мы все подобрали за исключением унтов, которых не нашли... Мы смогли используя комбинацию скафандра и куртки создать себе подобие теплой одежды».
А вот что рассказал Алексей Леонов: «Нас нашли не сразу – мы сидели в скафандрах... Из-за пота у меня в скафандре было по колено влаги, примерно 6 литров. Так в ногах и булькало. Потом, уже ночью, я говорю Паше: «Ну все, я замерз». Мы сняли скафандры, разделись догола, выжали белье, надели его вновь. Затем спороли экранно-вакуумную теплоизоляцию. Всю жесткую часть выбросили, а остальное надели на себя. Это 9 слоев алюминизированной фольги, покрытой дедероном. Сверху обмотались парашютными стропами, как две сосиски».
По свидетельству Леонова, на следующий день, 20 марта: «Вертолет сел в 9 в км... Другой вертолет в корзине спустил прямо к нам Юрия Лыгина (замдиректора Завода экспериментального машиностроения, - прим. ред.). Потом к нам на лыжах пришли Владислав Волков (будущий космонавт, - прим. ред.) и другие. Они нам привезли теплую одежду, налили коньяка, а мы им свой спирт отдали – и жизнь стала веселее. Костер развели, котел поставили. Мы помылись. Представьте себе картину: тайга, космический корабль, костер и большой котел, в котором два человека моются! Потом за 2 часа срубили нам маленькую избушку, где мы и переночевали нормально. Там даже постель была».
21 марта Беляев и Леонов с группой встречающих на лыжах добрались до вертолета Ми-4, который их доставил в Пермь, оттуда на космодром, где на следующий день доложили о своем полете государственной комиссии. 23 марта героев космоса встречала Москва.

[АниКей]

[telekast]

Иконки, ангелочки, выставки....и ничего более.
У - Успех

[Старый]

Иконки, ангелочки, выставки....и ничего более.
У - Успех

Бог нам поможет! 
Больше надеяться не на кого...  

[АниКей]

sib.fm

Космонавт Анна Кикина из Новосибирска призналась, что готова лететь на Марс с Илоном Маском - sib.fm

Сибирячка также рассказала, что берет с собой в космос один килограмм вещей, среди них – снимки Новосибирска и средства для ухода за волосами.
Космонавт Анна Кикина вместе с коллегами по проекту «Титаны» приняла участие в «Шоу Воли», где рассказала о «космических буднях».
Первое что спросил Павел Воля: «Аня, как это вообще, побывать в космосе?».

«Самое интересное ощущение — это чувство состояния невесомости. Это похоже на то ощущение, когда ты держишься на солёной воде в озере или же летаешь в самолёте, который создаёт невесомость. Ты всё время просто висишь в воздухе... Это нереально, это будто сон какой-то. Я уже молчу о том, что мы можем видеть нашу землю, нашу планету как бы снаружи», — ответила Кикина.

Вторым вопросом стало: «Что вы берете с собой, ведь имеете право на один килограмм вещей?».

«Как правило, это то что тебе дорого. Это могут быть фотографии близких людей или фотографии родного города, символика нашей страны. В основном вот эти вещи. Но также крем для волос...», — заключила Кикина.

«Ага, знаю я эти ваши женские штучки. Маска для волоса, крем... Итого уже 1,5 килограмма», — пошутил Павел Воля.
Также Кикина рассказала, что знает, что Илон Маск планирует экспедицию на Марс. Сказала, что и сама была бы не прочь полететь.

«Если это будет максимально безопасно насколько это возможно и согласовано с моим космическим агентством, и я потом вернусь и буду счастлива, то конечно согласилась бы», — резюмировала Кикина.

[АниКей]