Популяризаторы науки и космоса

[Штуцер]

Широнин это канал постом выше, про ТКС.

Потратил на этого долбодятла Широнина две недели. Редкостный невменяемый экземпляр. Ярый немоглик.
Надо же, этот контрацептив вырос из МВТУ.

[Штуцер]

Ничтожество Широнин трется около Роскосмоса, ездит в ИМБП и туристом на полигон.

Довольно странно, что все рассказы Молотова - как под копирку, причем важные детали организации приема не приводятся.

Т.е. он или не знает сам, или скрывает, или не понимает важности их
Теперь предполагаю, что трансляцию радиопереговоров русские получали точно так же как видео - вполне легально по договоренности с НАСА.

Причем вполне понятно, зачем это выдавалось за перехваты.

Эта козявка пытается наехать на Первушина.

...

Мы, русские инженеры, ТТРД недолюбливаем, за них Лангемака расстреляли, между прочим (точнее, за кидок по военному госзаказу, но кто сейчас будет вникать)

[Старый]

Надо же, этот контрацептив вырос из МВТУ.

МВТУ уже не торт... 

[Старый]

Эта козявка пытается наехать на Первушина

Представляю что было бы если бы Молотов каждый раз рассказывал разное. 

[Штуцер]

МВТУ уже не торт...

Да ужжж...
На тг  канале этого двое или трое бауманцев. Ни дня по специальности, сразу с..лись заниматься "историей космонавтики, философией науки" и прочей лабудой.
Когда я им написал, что из за того , что вы зря в бауманке жопы протирали и из за вас тоже космонавтика у нас в заднице, меня забанили. )))
В попу ляризаторов таких.

[fagot]

Мы, русские инженеры, ТТРД недолюбливаем, за них Лангемака расстреляли, между прочим (точнее, за кидок по военному госзаказу, но кто сейчас будет вникать)

РДТТ отвечают им взаимностью. 

[Штуцер]

Из Широнина инженер, как из говна пуля.

[Штуцер]

Эта козявка пытается наехать на Первушина

Представляю что было бы если бы Молотов каждый раз рассказывал разное.

Кстати. А ты видел это интервью Первушина Гоблину.

[Штуцер]

Просто нет слов.
Это говна кусок, Широнин продолжает гадить:

Молотова, этого, видимо, надо прощать за седины, ибо не помнит, как сам в том же тексте писал, что

"Американская сеть слежения, состоящая из трех пунктов — в США, Испании и Австралии, обеспечивала практически круглосуточную связь с астронавтами. Советский контрольный комплекс мог принимать сигналы только в своей зоне видимости, совпадающей с зоной видимости испанского пункта".




Т.е. дед или не помнит, что было на самом деле, или просто "фристайлит чушь тебе в уши"

Евгений Павлович Молотов (31 декабря 1929, Харьков — 27 июня 2021, Москва) — специалист в области радиотехнических комплексов управления космическими аппаратами, доктор технических наук, профессор, лауреат Государственной премии СССР
 
И какая то фитюлька, протирающая жирной задницей диван будет его "прощать"

[Брабонт]

Т.е. дед или не помнит, что было на самом деле, или просто "фристайлит чушь тебе в уши"

Автор воспоминаний умер пару лет назад, в возрасте глубоко за девяносто.
Работал в радиотехнической разведке спецслужбы.
Фамилия при рождении была совершенно-не-арийской, поэтому сменил на известного советского деятеля.

[Штуцер]

поэтому сменил на известного советского деятеля.

Который в свою очередь был Скрябиным. ))

[Старый]

Эта козявка пытается наехать на Первушина

Представляю что было бы если бы Молотов каждый раз рассказывал разное.

Кстати. А ты видел это интервью Первушина Гоблину.

Нет. 

[АниКей]

[АниКей]

[Старый]

Заезжала Терешкова за сувенирами для поездки. Валя рассказала мне, что

Разве с первой строчки не видно что вся эта история основана на сплетне от Терешковой? 

[АниКей]

[АниКей]

prokosmos.ru

Чего боятся отважные: о страхах космонавтов


Космонавты заслужили славу бесстрашных людей. Чтобы покорить вечность, нужно не бояться радиации, замкнутых пространств, одиночества, сложной физической и умственной работы. Однако отвага заключается не в отсутствии чувств, а в умении с ними совладать. У космонавтов тоже есть свои страхи, причем довольно неожиданные. Какие именно — читайте в материале Pro Космос.
На обложке этой статьи — реальное фото, а не кадр из фильма ужасов. Однако в бездну уносит не космонавта. Это всего лишь пустой скафандр «Орлан». В феврале 2006 года экипаж МКС проводил эксперимент, чтобы понять, можно ли делать мини-спутники из пришедших в негодность костюмов. Подробнее об этом можно прочитать в нашей статье о диковинках, побывавших в космосе. А ниже — о страхах космонавтов.

Спойлер

Не попасть в космос ни разу
Главным страхом для многих российских космонавтов является возможность так и не совершить ни одного полета. Антон Шкаплеров прямо назвал не полететь в космос хотя бы раз самым большим опасением: «Мне кажется, самый главный страх у космонавтов — это не полететь в космос. Мы не боимся летать в космос, не боимся полета, [того,] что там произойдет. Самое страшное — хотя бы один раз не полететь». 
После начала космической эры в СССР и России более 500 человек прошли через Центр подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина. При этом наших людей в космосе побывало в 3,5 раза меньше — всего 138. Причины разные. Человек, прошедший подготовку и даже ставший членом отряда космонавтов, может так и не пройти крещение пространством, из-за медицинских противопоказаний, изменений программы, а также высокой конкуренцией в отряде. Даже назначенного на полёт могут оставить на Земле.
Особую роль играет возраст. Кандидатам в космонавты должно быть не больше 35 лет, а подготовка, по словам Юрия Маленченко, обычно занимает 7-15 лет. Не смотря на прогресс науки, возраст по-прежнему играет против космонавтов: постепенно здоровье слабеет, а вместе с ним и шансы отправиться в экспедицию. 
Конечно, и в России, и в США есть примеры, когда в космос летали в очень зрелом возрасте. 20 апреля 2025 года вместе с Алексеем Овчининым и Иваном Вагнером на «Союзе МС-26» на Землю вернулся Дональд Петтит. В тот же день астронавт отмечал день рождения — ему исполнилось ровно 70 лет. Приземление далось американцу тяжелее, чем его более молодым коллегам — Петтиту стало дурно и его забрали медики. Однако уже спустя несколько часов он был на ногах и давал интервью. И это ещё не рекорд. Самым зрелым человеком в космосе стал другой американец — Джонн Гленн. Он совершил свой второй полёт в 1998 году на шаттле «Дискавери», когда ему было 77 лет. Такие примеры вдохновляют, но они — редкое исключение из правил. 
Отмены старта в последний момент
Даже когда полет уже назначен, космонавты переживают, как бы запуск не сорвался. Сергей Прокопьев, находясь на МКС, отметил, что отмены старта боятся и космонавты, и астронавты: «Космонавты и астронавты боятся, что сорвется старт». 
Аналогично Александр Лавейкин подчеркивал, что чувство страха возникает как раз до запуска, вдруг в последний момент полет отменят. После многолетней подготовки и ожидания экспедиции возможность внезапной отмены запуска – один из самых нервных моментов, пусть в истории современной России таких случаев почти не было. 
Но раньше такие истории действительно случались. Один из самых трагических эпизодов — подготовка к запуску «Союза-11» в 1971 году. Тогда основной экипаж — Алексей Леонов, Валерий Кубасов и Пётр Колодин — был отстранён всего за несколько дней до старта. У Кубасова на рентгене обнаружили затемнение в легком, заподозрили туберкулёз. Согласно правилам, в случае болезни одного космонавта заменяют весь экипаж.
Поэтому в космос отправились дублёры: Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. Они стали первыми людьми, побывавшими на станции «Салют-1», но погибли при возвращении на Землю из-за разгерметизации спускаемого аппарата. Позже выяснилось, что у Кубасова была не туберкулёзная инфекция, а аллергическая реакция. Леонов и Кубасов всё же слетали вместе — но только в 1975 году на «Союзе-19» в рамках программы ЭПАС. А Колодин так и не побывал в космосе.
Похожий случай был в США — за семь дней до старта «Аполлона-13» пилот лунного модуля дублирующего экипажа подхватил корь. Анализы показали, что другие члены экипажа ее уже перенесли. Но иммунитета к болезни не было у Томаса Маттингли, и врачи приняли решение отстранить его от полёта в целях предосторожности. Всего за два дня до старта его место занял другой пилот дублирующего экипажа — Джек Суайгерт. Шаттлы летали десятки раз, и в некоторых миссиях тоже меняли участников экипажей в последний момент, хотя эти эпизоды менее известны.
В новейшей истории, уже в 2020 году, из-за травмы не полетел Николай Тихонов. Вместе с ним выбыл из полета и второй российский член экипажа Андрей Бабкин. Их заменили дублёры Иванишин и Вагнер. Таким образом, даже незначительное происшествие способно изменить весь состав экипажа, особенно если речь идет о слаженной работе в условиях МКС.
В отличие от отмен полёта или замены экипажа, переносы встречаются чаще. Они связаны с объективными трудностями, которые неизбежно возникают при освоении космического пространства — плохими погодными условиями, техническими неисправностями, организационными моментами. 
Например, запуск «Союза-МС 25» в марте 2024 года откладывали дважды: сначала он должен был состояться 13 числа, а потом — 21. Но из-за технических неполадок корабль улетел к МКС 23 марта. Экспедиция прошла в штатном режиме. 
Аппендицита
Космонавты проходят строгую медкомиссию, но всё же опасаются тяжелой болезни на орбите, которую нельзя вылечить силами экипажа. Олег Артемьев признался на встрече со школьниками, что единственное, чего боится космонавт – это острый аппендицит в космосе. Он отметил, что в невесомости пока невозможно полноценно делать полостные операции, велик риск инфекции, поэтому при аппендиците потребуется экстренно возвращать экипаж на Землю. По словам Артемьева, перед полетом космонавтам проводят санацию зубов и даже могут удалить аппендикс превентивно, но полностью исключить такую угрозу нельзя. Эта медицинская опасность – одна из самых нежелательных и пугающих ситуаций на орбите.
Хотя полостные операции проводить нельзя, другие манипуляции совершать можно. Например, космонавты сами ставят себе пломбы с помощью небольших стоматологических наборов. Похожие используют в военной медицине. Артемьев также говорил, что на орбитальных станциях будущего смогут работать и хирурги — когда человечество научится воспроизводить там полноценную гравитацию. А ещё когда космические корабли будут достаточно большими, чтобы разместить в них операционную. 
За семью на Земле
Многие космонавты признаются, что больше боятся не за себя, а за своих близких, остающихся дома. 11 октября 2018 года произошла самая известная авария в истории российской космонавтики. Тогда ракета-носитель «Союз-ФГ» не смогла вывести на орбиту космический корабль «Союз МС-10» из-за нештатного отделения одного из боковых блоков первой ступени. Система аварийного спасения сработала, и экипаж благополучно приземлился.
Спустя несколько дней Алексей Овчинин уже рассказывал журналистам: «Это было не страшно, некогда было бояться. Я больше испугался, например, за своих родных и близких, потому что прекрасно понимал, что первое время они будут в неведении... Я больше за них боялся». Космонавт переживал, что семья узнает об аварии и будет тревожиться, пока с ним нет связи. 
Кроме того, находясь на орбите месяцами, космонавты мысленно готовы к тому, что не смогут мгновенно вернуться, если с близкими случится что-то серьезное. Об этом рассказал Константин Борисов. По его словам, он очень боялся, что члены его семьи или друзья заболеют или погибнут, пока он работает на МКС. Отважных покорителей космоса пугает беспомощность перед бедой дома, ведь экспедицию ради личных обстоятельств прервать не могут.
Микрометеоритов и ударов из космоса
Открытый космос таит объективные опасности, и одна из них – столкновение с микрометеороидом или космическим мусором. Даже крошечные объекты способны повредить корабль или станцию, а те, которые диаметром больше сантиметра, могут пробить людское пристанище насквозь и разгерметизировать его. 
Еще Алексей Леонов отмечал, что самое страшное для космонавта – это маленький метеорит: крошечный фрагмент размером пару миллиметров, который может пробить обшивку корабля. Леонов рассказывал, что экипажи боятся таких незваных гостей больше всего на свете. Этот невидимый риск всегда присутствует в космосе.
И опасения не беспочвенны. Точное количество маленьких метеоритов, проходящих через околоземную орбиту, неизвестно, но их очень много. По разным оценкам, там находится от 130 миллионов объектов размером от 0.1 до 1 см, и лишь небольшая часть из них отслеживается. Большинство таких обломков — космический мусор. Он включает в себя отработавшие ступени ракет, спутники, фрагменты космических аппаратов. Кроме того, есть астероиды, пересекающие орбиту Земли, некоторые из которых могут быть довольно крупными.
Чтобы избежать столкновения с космическим мусором орбиту МКС корректируют по 20 раз за год. Подробнее об этом можно прочитать в нашей статье о космическом мусоре. 
Высоты и чувства падения
Парадоксально, но некоторые покорители космоса в обычной жизни испытывают боязнь высоты. Герой России Михаил Корниенко признался, что за более чем 20 лет работы так и не смог избавиться от этого страха, хотя не раз справлялся с ним. В интервью он не стал скрывать, что ужасно боится высоты, даже совершив два космических полета и выходы в открытый космос. Корниенко сравнил выход в космос с прыжком с тарзанки в пропасть 400-километровой высоты. Каждый раз, по его словам, и при прыжках с парашютом, и при взгляде вниз у него срабатывает инстинктивный страх. Однако страх не выполнить работу перевешивает инстинкт самосохранения, поэтому космонавт собирается с духом и выполняет задачу. Его пример показывает, что даже такую фобию можно преодолевать ради дела.
Другой космонавт, Евгений Тарелкин, тоже отмечал, что испытывает страх высоты, хоть и бывал на орбите. Он полушутя рассказывал, что боится высоты больше, чем инопланетян, ведь видит инопланетянина в зеркале каждый день — не зря его фамилия Тарелкин. 
Оказаться в открытом космосе без страховки
Выход в открытый космос – крайне ответственная и опасная работа, и космонавты остро осознают риски. Павел Виноградов вспоминал, как во время своего первого выхода на станции «Мир» пережил по-настоящему жуткий момент: «...действительно были случаи, когда становилось жутко. Например, в первом полете, когда при работе в открытом космосе, повесил свои выходные фалы на мягкий поручень... А он оказался оторванный. И я краем глаза наблюдаю, как у меня один фал и второй улетает незнамо куда. В этот момент стало совсем все плохо».
Космонавт увидел, как оба его страховочных троса вдруг отстегнулись и уплывают в открытый космос. На миг его отделяло от свободного дрейфа в бездне лишь то, что он все же удержался на станции. Такие секунды – самый сильный страх любого выходящего в космос. Поэтому космонавты досконально проверяют снаряжение, крепления и обучены не поддаваться панике, даже если случится нештатная ситуация. Но мысль о оторвавшемся страховочном фале – то, что не дает спать накануне выхода.
Не выполнить задание
Высокая ответственность – обратная сторона профессии космонавта. Многие из них признаются: они боятся не справиться с поставленной задачей больше, чем опасностей для жизни. Тот же Михаил Корниенко отметил, что страх не сделать работу превыше личного страха высоты. Космонавты годами готовятся к каждой миссии, осознавая, какую цену имеет их ошибка.
Рекордсмен по длительности полета Валерий Поляков рассказывал, что больше всего опасался сорвать программу эксперимента своим состоянием. В 1994-1995 годах этот отважный человек провел на борту орбитальной станции «Мир» 437 суток и 18 часов. Его результат до сих пор является абсолютным рекордом по продолжительности одиночного космического полета.
Он приводил слова летчика-испытателя Анохина и соглашался с ними: «он больше всего боялся в своей жизни "позору". Вот и я также». То есть Поляков больше боялся опозориться, не выдержав испытание, чем за свою физическую безопасность. Свою роль сыграли личные амбиции и гордость врача-испытателя. Он решил доказать всем, что способен выполнить миссию, по продолжительности соответствующую полету на Марс.
Для космонавтов очень сильна эта профессиональная мотивация – страх потерять лицо, подвести коллег, страну или память предыдущих поколений космонавтов. В разумных пределах это служит отличным стимулом успешно завершить миссию.

[свернуть]

[doc]

«Да пребудет с вами космос»: для Приамурья придумали новый слоган и маскота
27.06.2025, 13:32Экономика
На стратегической сессии Агентства гостеприимства Приамурья придумали нового персонажа, на которого обратила внимание компания, выпускающая мерч Амурской области. Дизайнеры фирмы доработали его и получили маскота (персонажа, представляющего бренд или регион) с неофициальным именем Сверзи — инопланетного зверька с большими ушами и полосками, как у амурского тигренка. Брендированные товары с его изображением может появиться уже в июле.
Концепт персонажа создали на стратегической сессии Агентства гостеприимства 20 июня. Соавтор маскота, старший руководитель проектов Агентства гостеприимства Мария Афанасьева рассказала, что идея пришла к ней во время работы на Международной туристической выставке «Путешествуй» в Москве.
— Я увидела большой плакат с героями фильма «Звездные войны» и слоганом «Да пребудет с вами сила!». Мелькнула мысль, почему мы никогда не использовали эту тему, у нас же космодром Восточный и к нам звезды ближе? Так появилась идея слогана «Да пребудет с вами космос!». Еще было решено создать талисман, прототипом которого стал инопланетянин Йода, и совместить его с амурским тигром. Вышел забавный персонаж, полюбившийся всей команде, — пояснила Афанасьева...
https://ampravda.ru/2025/06/27/da-prebudet-s-vami-kosmos-v-agentstve-gostepriimstva-priamurja-pridumali-novyjj-slogan-i-maskota
Вы не можете просматривать это вложение.

[АниКей]

[АниКей]

Первая стыковка, «Мир-Шаттл» и мост к МКС
29 июня 2025 года, 09:30
Игорь Афанасьев
30 лет назад, 29 июня 1995 года, американский шаттл «Атлантис» (миссия STS-71) впервые состыковался с российской орбитальной станцией «Мир». Это событие стало вехой, возродившей сотрудничество между США и Россией в космосе после экспериментального полета «Аполлон-Союз» (ЭПАС). Программа первой фазы создания Международной космической станции (МКС), известная как «Мир-Шаттл», объединила две страны в стремлении к совместным исследованиям и заложила основу для будущих международных проектов.
Содержание
1Стыковка над Байкалом2После перерыва3Первые шаги4Ухабы на дороге в будущее5Великолепные результаты6Завершение и наследие
Стыковка над Байкалом
Старт «Атлантиса», первоначально намеченный на 23 июня 1995 года, был перенесен из-за неблагоприятных метеоусловий сначала на 24, а затем на 27 июня. В состав экипажа STS-71 вошли американские астронавты, командир Роберт Гибсон, пилот Чарлз Прекорт, специалисты миссии Эллен Луиза Бейкер, Бонни Данбар и Грегори Харбо, а также два российских космонавта Анатолий Соловьёв и Николай Бударин.
Первая стыковка челнока со станцией вызвала огромный интерес официальных лиц и ажиотаж у представителей СМИ, ведь перерыв в российско-американском сотрудничестве в космосе составлял к тому времени ровно два десятилетия. Руководство Центра управления полетами (ЦУП) всерьез опасалось, что балкон Главного зала в подмосковном Королёве не выдержит собравшихся на нем гостей.
Стыковка транслировалась в прямом эфире во время заседания V сессии российско-американской комиссии по экономическому и технологическому сотрудничеству, проходившего в Москве. За ней из специально организованного кинозала наблюдали руководители комиссии — председатель правительства РФ Виктор Черномырдин и вице-президент США Альберт Гор, посещавший нашу страну с официальным визитом.
Историческое касание «Атлантиса» и «Мира» произошло в 17:00:16 по московскому времени, а рукопожатие командира STS-71 Роберта Гибсона и командира 18-й основной экспедиции на российскую станцию Владимира Дежурова стало символом новой эры, первым в череде исторически значимых событий.
Во-первых, на орбите одновременно находились десять человек: четыре российских космонавта и шесть американских астронавтов. Миссия длилась пять дней, в течение которых проводились научные эксперименты, включая биомедицинские исследования в модуле Spacelab, находившемся в грузовом отсеке шаттла.
Во-вторых, на околоземной орбите был сформирован и в течение пяти дней работал самый крупный на тот момент искусственный космический объект: масса комплекса, состоящего из базового блока «Мира», модулей «Квант», «Квант-2», «Кристалл», «Спектр», кораблей «Союз ТМ-21» и шаттла «Атлантис», превысила 200 тонн.
1 / 9




Таким увидели «Мир» члены экипажа шаттла «Атлантис» (STS-71) при манёврах сближения













В-третьих, смена российских экипажей впервые проводилась без использования корабля «Союз»: Анатолий Соловьёв и Николай Бударин сменили Владимира Дежурова и Геннадия Стрекалова, которые впервые вернулись домой на шаттле.
В-четвертых, на российской станции присутствовал астронавт Норман Тагард, и полный срок его пребывания в космосе — 113 дней — стал рекордом для американцев.
По случаю успешной стыковки генеральный секретарь ООН Бутрос Гали направил свои поздравления Соединенным Штатам и Российской Федерации. «Это достижение не только представляет собой соединение двух впечатляющих технологий, но также свидетельствует о той дистанции, которую две великие нации прошли на пути к взаимопониманию и доверию. Космическая гонка, которая началась с попыток приобрести военное и техническое доминирование, была трансформирована этим мирным совместным предприятием, которое поражает воображение человечества», — отмечал Бутрос Гали.
После перерыва
Сотрудничество США и СССР в космосе имело долгую историю. После шумного успеха проекта «Союз-Аполлон» в 1975 году обмен научными знаниями и деятельность советско-американских рабочих групп, созданных в рамках ЭПАС, продолжались, хотя и менее активно. Документы, рассекреченные Архивом национальной безопасности NSA, показывают, что совместные работы, такие как использование данных советских межпланетных станций американскими учеными, способствовали прогрессу и укрепляли личные связи даже в разгар холодной войны.
Однако кооперацию регулярно осложняли политические барьеры. В 1982 году президент Рональд Рейган призвал поддерживать международную деятельность в космосе, но уже на следующий год объявил о Стратегической оборонной инициативе (СОИ). Проект, известный как «Звездные войны», вызвал недоверие у советской стороны. СССР воспринял эту программу как угрозу милитаризации космоса. Предложение Рейгана о совместном контроле ударных систем и обмене технологиями отклика не нашло. Руководство СССР сомневалось в искренности США, а американские аналитики опасались утечки технологий и усиления советской пропаганды. В 1985 году ЦРУ выразило обеспокоенность, что совместные проекты могут ослабить позицию США в переговорах по СОИ.

Эволюция стыковочных агрегатов АПАС-75, АПАС-89 и АПАС-95
Приход Михаила Горбачёва ознаменовал начало Перестройки и политики гласности, которые открыли новые перспективы. Саммиты в Женеве и Рейкьявике, а также резолюция ЦК КПСС 1986 года о сотрудничестве в мирном освоении космоса, включая возможность проведения совместной миссии на Марс, заложили основу для диалога. В 1987 году ЦРУ отметило улучшение отношений «благодаря усилиям советского лидера в области прав человека». Однако политические разногласия, особенно вокруг программы СОИ, продолжали препятствовать прогрессу.
После распада СССР в 1991 году ситуация изменилась. Экономический кризис в России сделал невозможным реализацию новых планов в области космонавтики. В то же время США из-за бюджетных ограничений пересматривали проект орбитальной станции Freedom.
В июне 1992 года президенты Джордж Буш-старший и Борис Ельцин подписали соглашение о сотрудничестве в области космических исследований. Документ предусматривал, что российские космонавты будут летать на американских шаттлах, а американские астронавты — посещать станцию «Мир». Также планировались стыковки шаттлов со станцией.
Важнейшую роль в становлении нового этапа российско-американского сотрудничества сыграли взаимоотношения между руководителями национальных космических программ. В марте 1993 года Юрий Коптев, генеральный директор Российского космического агентства (РКА), предложил администратору NASA Дэниелу Голдину идею создания постоянно действующей научной орбитальной станции, которая могла быть построена совместно.
В сентябре 1993 года вице-президент США Альберт Гор и премьер-министр РФ Виктор Черномырдин объявили о программе «Мир-Шаттл» как о первом шаге в области реализации проекта такой станции. 1 ноября 1993 года РКА и NASA подготовили «Детальный план работ по Международной космической станции». 23 июня 1994 года Коптев и Голдин подписали в Вашингтоне «Временное соглашение по проведению работ, ведущих к российскому партнерству в Постоянно действующей пилотируемой гражданской космической станции». В рамках этого соглашения Россия официально подключилась к работам над МКС.
Важную роль в интеграции отечественных предприятий в эту разработку сыграла Российско-американская комиссия по экономическому и технологическому сотрудничеству. Меморандум, подписанный в 1993 году, подчеркивал важность российского участия в проекте, но также призывал к осторожности в вопросах нераспространения технологий.
Первые шаги
Итак, первая фаза создания МКС — этап подготовки, известный как программа «Мир-Шаттл» — решала несколько ключевых задач:

• США хотели получить опыт длительных космических полётов, а Россия — опыт осуществления миссий на американских многоразовых кораблях. Было решено, что для этого американские астронавты будут работать на орбитальной станции «Мир», а российские космонавты — летать на шаттлах;
• необходимо было укрепить сотрудничество между NASA и РКА;
• следовало во всех аспектах подготовиться к созданию МКС.

Программа стартовала 3 февраля 1994 года с миссии STS-60 на шаттле «Дискавери». Космонавт Сергей Крикалёв стал первым представителем России, который полетел на американском космическом корабле. Это событие ознаменовало новый этап сотрудничества между странами.
В ходе миссии были проведены эксперименты с модулем Spacehab и полезной нагрузкой Wake Shield Facility, а также осуществлён сеанс связи с космонавтами на борту «Мира».
Бывший астронавт и администратор NASA (2009–2017) Чарльз Болден вспоминает, как резко он реагировал на предложение возглавить первую совместную российско-американскую миссию по программе «Мир-Шаттл»: «Я незамедлительно ответил: "Ни за что! Я — морпех, и всю свою жизнь готовился сражаться с ними, а они, в свою очередь, готовились биться со мной". Однако после ужина с Сергеем Крикалёвым и Владимиром Титовым, когда мы обсудили свои семьи, миссию и надежды на мир, я согласился».
Болден считает, что именно тесная дружба Тома Стаффорда и Алексея Леонова, завязавшаяся во времена ЭПАС, вдохновила его на участие в этой миссии.
В феврале 1995 года «Дискавери» (миссия STS-63) под управлением Джеймса Уэзерби и Эйлин Коллинз отработал сближение с «Миром» на расстояние до 11 метров. Космонавт Владимир Титов, участвовавший в этой миссии, ранее установил рекорд длительности полета на «Мире». Экипаж сделал прекрасные снимки станции, включая знаменитое фото космонавта в иллюминаторе: Валерий Поляков находился на орбите 13 месяцев. Полет STS-63 стал генеральной репетицией для стыковок.
14 марта 1995 года «Союз ТМ-21» доставил на «Мир» 18-ю экспедицию в составе командира Владимира Дежурова, бортинженера Геннадия Стрекалова и космонавта-исследователя Нормана Тагарда. Последний стал первым американцем, стартовавшим на «Союзе». Он провел на станции 113 дней, установив американский рекорд длительности орбитального полета. В ходе экспедиции к «Миру» был запущен модуль «Спектр» с 680 кг американского оборудования на борту. Он стал основной лабораторией для астронавтов.
Как уже говорилось выше, историческая встреча «Атлантиса» с «Миром» произошла 29 июня 1995 года. Ключевым элементом этой миссии был андрогинно-периферийный агрегат стыковки (АПАС), разработанный Научно-производственным объединением (Ракетно-космической корпорацией) «Энергия» имени С.П. Королёва. Узел АПАС-89, созданный на основе технологий программы ЭПАС для советского «Бурана», был адаптирован для «Атлантиса». Поскольку американские шаттлы изначально стыковочной системы не имели, интеграция потребовала определенных усилий Rockwell International. В июне 1993 года эта корпорация заказала разработку стыковочного агрегата, и уже в сентябре 1994 года получила готовую систему. На калифорнийском заводе в Дауни АПАС-95 установили в грузовом отсеке «Атлантиса», что позволило шаттлу стыковаться сначала с «Миром», а потом и с МКС.
Командир американского челнока Роберт Гибсон состыковал свой корабль с модулем «Кристалл» над озером Байкал. Космонавты Анатолий Соловьёв и Николай Бударин, а также астронавт Бонни Данбар перешли на станцию и стали работать как 19-я основная экспедиция, а Норман Тагард, Владимир Дежуров и Геннадий Стрекалов вернулись домой на шаттле.
В ноябре 1995 года во время трехдневного совместного полета «Атлантис» (STS-74) оснастил станцию новыми системами — парой солнечных батарей и специальным стыковочным модулем российского производства. Последний упрощал процесс соединения шаттла с орбитальным комплексом, устранял необходимость перестроения станции и исключал вероятность столкновения челнока с элементами конструкции «Мира». Кроме того, совместный российско-канадско-американский экипаж перенес на комплекс припасы, запас воды и научное оборудование. На Землю «Атлантис» вернул результаты экспериментов.
Ухабы на дороге в будущее
В ходе выполнения программы за четыре года было выполнено 11 целевых миссий шаттлов, один совместный полет на корабле «Союз ТМ-21» и семь долгосрочных экспедиций американских астронавтов на российской станции. Шаттлы стыковались с «Миром» девять раз: семь миссий выполнил «Атлантис» (STS-71, STS-74, STS-76, STS-79, STS-81, STS-84, STS-86), по одной — «Индевор» (STS-89) и «Дискавери» (STS-91). В этих полётах участвовали 44 человека, включая российских космонавтов Сергея Крикалёва, Владимира Титова и Салижана Шарипова, а также американцев, выполнявших краткосрочные и длительные миссии. Семь астронавтов — Норман Тагард, Шеннон Люсид, Джон Блаха, Джерри Линенджер, Майкл Фоул, Дэвид Вулф и Эндрю Томас — провели на «Мире» суммарно почти 1000 суток.
С момента начала и вплоть до самого окончания программа сталкивалась с кризисами.
Поломки системы «Электрон», производящей кислород на станции, привел к тому, что экипажу приходилось во многом полагаться на твердотопливный генератор кислорода (ТГК). Он использует химические реакции в твердом брикете (шашке) из перхлоратов щелочных металлов, выделяя кислород при температуре 400–450° С. В феврале 1997 года из-за неисправной шашки на «Мире» возник пожар. Несколько минут на станции полыхал открытый огонь, создавая угрозу для жизни экипажа. Но космонавты оперативно погасили пожар и ликвидировали его последствия, используя огнетушители и маски.
В июне 1997 года во время испытания телеоператорного режима управления (ТОРУ) стыковкой на дальней дистанции грузовой корабль «Прогресс М-34» столкнулся с модулем «Спектр», повредив солнечные батареи и вызвав разгерметизацию. Экипаж быстро изолировал модуль, предотвратив эвакуацию на «Союзе», которая неминуема последовала бы в подобной ситуации.
1 / 9




Старт шаттла «Дискавери» (STS-60), с которого началась программа «Мир-Шаттл»













Эти инциденты, вкупе с хроническим недофинансированием российской космической программы, вызывали обеспокоенность в Конгрессе и NASA. Некоторые политики требовали прекращения программы из-за рисков для астронавтов. Американские участники экспедиций на «Мир» также выражали недовольство недостаточной поддержкой со стороны руководства программы. Например, Шеннон Люсид продлила пребывание на «Мире» на шесть недель из-за задержек с запуском шаттла, а Майкл Фоул потерял часть оборудования и результатов экспериментов из-за разгерметизации «Спектра».
Тем не менее экипажи проявили профессионализм, проводя ремонтные работы, включая выходы в открытый космос для восстановления энергоснабжения и поиска утечек. Эти усилия минимизировали научные потери и укрепили доверие между странами. Чарльз Прекорт, участвовавший в миссиях в этот период, подчеркивал важность слаженной работы экипажей в кризисных ситуациях, что стало ценным уроком для будущих операций на МКС. Руководство российской космической программы выражало уверенность в возможности продолжения совместных работ на «Мире», а администратор NASA Дэниел Голдин настоял на продолжении программы «Мир-Шаттл», подчёркивая его важность для МКС.
Великолепные результаты
Таким образом, орбитальная станция «Мир», легендарный проект советской и российской космонавтики, стала уникальной платформой для международного сотрудничества. Программа «Мир-Шаттл» объединила усилия России и США, принеся значительные выгоды обеим сторонам.
Полеты астронавтов на «Мир» дали NASA бесценный опыт длительных космических миссий. Проведя на станции в общей сложности 977 дней, семь американских астронавтов изучили влияние микрогравитации на организм человека, отработали технологии и заложили основу для тесного партнерства с Россией. Этот опыт стал ключевым для успешной реализации МКС.
Для России программа обеспечила финансовую поддержку в сложные 1990-е. NASA инвестировала в «Мир-Шаттл» около $400 млн, что помогло продлить эксплуатацию орбитальной станции. США профинансировали достройку модулей «Спектр» (запущен в 1995 году) и «Природа» (1996), которые использовались как жилые помещения и лаборатории для экспериментов в области биологии, материаловедения, физики микрогравитации и наблюдений Земли. Россия получила доступ к американским космическим технологиям, укрепила свои позиции в международной кооперации и обеспечила полноценное участие в проекте МКС, что стало важным шагом для развития отечественной космонавтики.
«Мир-Шаттл» стал новым символом сотрудничества между двумя космическими сверхдержавами, доказав, что совместные проекты в космосе могут преодолевать политические разногласия и приносить обоюдную пользу.
Программа имела не только политические и экономические результаты, но и значительные научно-технические достижения. Международные экипажи на станции «Мир» выращивали кристаллы белков, изучали развитие растений, фотографировали Землю для экологических и геологических исследований. Эксперименты с кристаллами помогли лучше понять процессы формирования материалов, что нашло применение в фармацевтике и электронике.
В 1996 году Шеннон Люсид установила рекорд США по продолжительности полета на «Мире» — 188 суток. Она стала первой американкой на станции и провела исследования влияния длительной невесомости на костную и мышечную ткань, что важно для подготовки к МКС.
В 1997 году Джерри Линенджер вместе с Василием Циблиевым совершил первый американский выход в открытый космос в российском скафандре «Орлан-М». Эта работа продемонстрировала возможность оперативной подготовки иностранного члена экипажа к внекорабельной деятельности с помощью российского оборудования. Линенджер также был первым, кто вместе с российскими коллегами в корабле «Союз» проводил операцию по перестыковке с одного порта станции на другой.
Во время программы «Мир-Шаттл» отрабатывались ключевые технологии для будущей МКС: стыковочные агрегаты АПАС, процедуры по доставке грузов (до 2700 кг за миссию), ротации экипажей и выходу в космос. Например, во время полета STS-76 астронавты Линда Годвин и Майкл Клиффорд впервые вышли в открытый космос из шаттла, пристыкованного к «Миру». Первую совместную американо-российскую внекорабельную деятельность во время полёта шаттла STS-86 выполнили Владимир Титов и Скотт Паразински.
Чарльз Прекорт сыграл важную роль в нескольких миссиях, включая STS-71 и STS-79. Его навыки пилотирования и координации обеспечили успех сложных стыковочных маневров, а также подчеркнули важность участия в работе опытных астронавтов, способных справляться с очень серьезными трудностями...
Завершение и наследие
Программа «Мир-Шаттл» завершилась 12 июня 1998 года миссией STS-91 на «Дискавери». В экипаже был Валерий Рюмин, курировавший работы Первой фазы проекта МКС с российской стороны. Миссия доставила на станцию воду, забрала астронавта Эндрю Томаса и завершила перенос результатов долгосрочных экспериментов на шаттл.
За четыре года программа достигла многого и в науке, и в технике, и в политике, укрепив американо-российские отношения, предотвратив коллапс отечественной космической отрасли. Здесь уместно вспомнить интересный эпизод из истории проекта.
В конце 1990-х, когда судьба «Мира» решалась окончательно, глава РКК «Энергия» Юрий Семёнов предложил амбициозный план: вернуть модули станции на Землю с помощью американских шаттлов. Детально проработанная идея предусматривала процесс, обратный сборке комплекса. Шаттлы должны были стыковаться с модулем «Кристалл», и последовательно отстыковывать и убирать в свои грузовые отсеки модули «Природа», «Спектр», «Квант-2», затем «Кристалл», базовый блок и «Квант». Для транспортировки предлагалось создать специальную «люльку» — платформу, удерживающую модули внутри челнока.
1 / 8




Станция «Мир». Вид с шаттла «Атлантис» (STS-71)












План был технически сложным. Поскольку модули «Мира» по массе превышали грузоподъемность шаттла, требовалось облегчить их за счет демонтажа оборудования и снятия солнечных батарей на орбите. Уже этот процесс представлялся трудновыполнимой и рискованной задачей. Кроме того, базовый блок не был рассчитан на горизонтальные нагрузки при посадке, а для захвата роботизированным манипулятором шаттла нужны были дополнительные элементы крепления снаружи модулей. Проект предусматривал выполнение семи полётов шаттлов в 2002–2004 годах, когда орбиты «Мира» и МКС близко совпадали. Это позволило бы челнокам, направляющимся к МКС, забирать модули «Мира» по пути домой.
Однако предложение столкнулось с непреодолимыми препятствиями. Россия, переживавшая экономический кризис, не могла финансировать эти сложные работы, а NASA не проявила к ним никакого интереса, сосредоточившись на МКС. Технические сложности и высокая стоимость делали план нереалистичным. В итоге 23 марта 2001 года «Мир» был сведен с орбиты и сгорел в атмосфере над Тихим океаном. Возможность увидеть легендарную станцию в музее осталась несбывшейся мечтой.
Программа «Мир-Шаттл» стала школой для совместных российско-американских работ. Опыт операций, включая управление нештатными ситуациями, позволил увеличить эффективность строительства МКС. Технологии, такие как АПАС, и процедуры ротации экипажей применялись в дальнейшем. Личные связи, такие как дружба Чарльза Болдена и Сергея Крикалёва, показали, что сотрудничество возможно даже в сложные времена. Болден, позже ставший администратором NASA, подчеркивал, что программа научила находить взаимовыгодные решения и уважительно относиться к разногласиям, распространяя этот опыт за пределы науки. Специалисты отмечают, что совместная работа укрепила понимание общих ценностей, несмотря на политические различия.
Сегодня, несмотря на новые вызовы в отношениях США и России, наследие программы живёт в МКС, этом символе международного партнерства. «Мир-Шаттл» показал, что даже бывшие соперники могут объединиться ради науки и прогресса, создав фундамент для будущих космических исследований.