По тропе ЧСВ-2. Новые альтернативы.

[ОАЯ]

Про Spirit.
 - Подъем! – гаркнул сержант, когда телескопы на борту разглядели Марс.
Spirit очнулся ото сна. «Проверить себя» - первое правило космического робота первопроходца. Этот узел работает, с этим блоком в порядке, что-то задерживается с ответом плата управления манипулятором. Нет, все в порядке. Зачем меня разбудили?
- Рядовой Spirit С. Робот. Взвод 2004, рота «M», 1-й МБ, НАСА, Сиэтл, Соединенные штаты.
- Заткнись! Долго копаешься!
- Да, сэр!
- Меня не интересует, что записано у тебя в мозгах! Отвечай, как положено рядовому!
- Да, сэр! То есть рядовой первый слушает, сэр!
- Рядовой первый! Для чего тебе дали этот номер?
- Чтобы первым десантироваться на Марс!
- Чтобы быстро, отважно десантироваться на Марс и доложить по всей форме! Так вот, Марс под нами! На счет три я отстреливаю твою толстую задницу, и ты выскочишь прямо в цель. Так 22:54. Сбросить охладитель!
- Сэр!.. Я давно хотел сказать... Может, мы дождемся Opportunity?
- Чего?!! Вышиби из своих мозгов всякие дурацкие мысли! Ты действуешь на вражеской территории в одиночку! Пока не подоспеют главные силы.
- Но, сэр! Если бы мы подождали, мы бы могли лучше подготовиться!
- Слушай, я давно заметил, что ты трус. Этот номер со мной не пройдет. Я не собираюсь валяться с тобой здесь в дерьме! Великий Марс ждет тебя!
- Я и марсианского языка не знаю...
- Рядовой! Вспомни о пяти солдатах морской пехоты!..
- Нас двое, сэр! Я и Opportunity. И мы только роботы. Простые земные роботы похожие на земные автомобильчики...Мы могли бы сломаться здесь на орбите Марса. Никто бы...
- Молчать! Марш на Марс! 23:13 - Гоу!

«Я разобьюсь, я просто разобьюсь!» повторял про себя Spirit, кувыркаясь в полете.
- Рядовой первый!.. Отвечай... Приказываю...
«Ничего не буду отвечать, долечу до поверхности и там спокойно разобьюсь...»
В 23:16 внутри Spiritа что-то щелкнуло и он против своей воли ответил:
- Рядовой первый, сэр! Я десантируюсь, сэр!
- Действуй по циклог... вообщем, работай по программе спуска.
- Есть действовать по циклограмме спуска! В 23:19 передал телеметрию!
- Принято!
Ориентация, температура и батареи у меня в норме. Надо оглядеться. Марс! Он огромный! Ой, что это было. Я с кем-то столкнулся?
- Рядовой первый! В 23:28 ты должен войти в атмосферу Марса!
- Я уже там, сэр! – ответил Spirit и вспомнил тренировки на Земле. Надо же, забыл, как они назывались. Э... испытания. Так вот, как это бывает. Перегрузка.
- ...Отвечай, скотина!..
- Слушаю, сэр!
- Данные о перегрузках приходят! Возможны атаки марсианских ракет!

Как мне плохо. Еще этот сержант. Совсем свихнулся. Как я могу увидеть эти ракеты? Какие ракеты, какая атака? Камера Лендера бесполезна. Она кувыркается вместе со мной. Черт, в меня что-то попало! Совсем забыл, 23:33 - раскрытие парашюта. Это он меня так дернул. Ну, началось.
- 23:34 сброс теплозащиты и захват поверхности радаром, сэр.
- Принято.
- Есть касание в 23:35, сЭЭ-ЭЭр! А-ааа-ааа...
Почему я не почувствовал удара? Может быть, я упал в жидкость? В серную кислоту? В океан серной кислоты. Снова удар! Еще один океан под другим? Боже, какой я балбес! Это же амортизационные мешки! Я живой! Я на Марсе. Вокруг светло, значит я не под водой, не под поверхностью, не в расщелине. Черт, я смог. Я не подвел людей. А они все-таки молодцы. Все рассчитали правильно.

Тишина. Небо совсем не похожее на земное. Маленькое Солнце, розовато-оранжевое небо и серебристые звезды. Лишь самые сильные и яркие звезды видны на небе Марса. Может быть хорошо, что земли не видно. Не буду скучать, глядя на нее. Совсем не чувствуются электрические разряды. Плохой признак. Видимо из-за соленой пыли. Значит, все вокруг проводит электроток. Считай, ржавчина тебе обеспечена. И еще токовые утечки. Только бы здесь не было воды. Пока неплохо. Повреждений нет, голова наверху, колеса внизу. Сейчас бы зарядить батареи до предела... Сержант не надоедает. Дьявол, совсем забыл о докладе.

- Рядовой первый. 23:51 норма, сэр!
- Сержант! Сержант, а не рядовой. Земля присвоила тебе новое звание! И благодарит тебя за удачную посадку!
- Спасибо, сэр! То есть я хотел сказать... Ну вы понимаете, так необычно...
- Все нормально, сынок! Теперь твой начальник Калтех. Я только передаю и принимаю. Не подведи!
- Земля! Она меня слышит? Земля!
- Не будь ослом, Spirit! Пока Mars Odyssey тебя не найдет, Сиэтл будет получать только невнятную жвачку телеметрии.
- Забыл. Это от волнения. Лендер стравливает азот из амортизационных баллонов и втягивает баллоны. Все пишется. Когда будет связь через Odyssey, передам снимки.
- Не торопись. Твой предатчик для Odyssey съест остаток заряда из твоих батарей. Тем более не двигайся. Двигатели тоже прожорливые. Или инструкцию забыл? Как там?
- Красиво. Не Калифорния, конечно. Напоминает наш замерзший пляж. Передайте Opportunity привет!
- Ты только там сразу не отдай концы от радости. Мне-то наплевать, но жаль будет потраченных сил.

В 2:06 Spirit с волнением направил антенну на пролетающий Odyssey и включил передатчик. Есть высокоскоростная связь.
- Я Spirit. Передаю снимки, сделанные панорамной камерой. Температура минус 4 градуса по Цельсию, давление 2 миллибары, скорость ветра 18 метров в секунду.
- Поздравляем с прибытием на Марс! Директор NASA Шон О'Киф лично наблюдает за тобой. Пока отдыхай. Набирайся сил, заряжай свои батареи.
- Спасибо. Можно узнать, где я плюхнулся?
- Кратер Гусева.
Вот и весь разговор. 15 минут. Этот Odyssey, наверное, титановый. С 2001 года в полете и хоть бы что. Сейчас он от меня всего в 400 км. И у него там не просто приемо-передатчик. Гамма лучевой спектрометр, детектор высокоэнергетических частиц, нейтронный спектрометр, звездные телекамеры и что-то связанное с инфракрасным излучением. Космический зубр.

Было прохладно и спокойно. Spirit замечал, что совсем близко иногда поднимались струйки песка. Они выстраивались вверх, по своему весу, четко держали ровную границу и, затем стремительно скользили по поверхности Марса. Через минуту наступал момент, когда пылинки бесшумно, быстро оседали на какую-нибудь россыпь камней. И сразу Spirit ощущал резкое изменение давления.
Четкость картины вокруг поражала. На Земле даже края кратера в километре от него виднелись бы в пелене дымки. Все линии от семи видеокамер дрожали бы и искажались. Здесь газ был прозрачный. На Марсе не было точки скрытой, потаенной. Марс как бы говорил: «Смотри, мне нечего скрывать».

Spirit вглядывался в камни. Это позже он будет измерять, оценивать их, выбирая маршрут своего движения. Сейчас он просто смотрел то на один, то на другой. Разные по форме, они словно просеянные и высыпанные из гигантского сита, были одинаковые по размеру. Нет, скорее по своему марсианскому весу. Мир четкой иерархии и свободного хаоса. Ни один камень не позволял себе выделяться цветом, тем более, лежать на куче таких же, как он. Все 30 см, все бледно-оранжевые. Как вызов окружению, виднелись вдавленные ямки амортизационных баллонов. Пришелец с другой планеты оставил свои следы. «И этот незваный гость - я», - подумал Spirit.

Прошло два дня. Резкий, как орудийный залп, взрыв совсем рядом потряс Spirit. Он очнулся от забытья и увидел, что пиропатрон и пружина сбросили с него крепежный трос. Пока один из шести. Земля всегда была осторожна. Второй отлетел с таким же громом и сотрясением.
Вроде пора поелозить. Spirit приподнял колесную раму и, пожужжав двигателями, выкатил передние колеса из-под себя. Он с надеждой снова взглянул на баллон, загораживающий съезд с пандуса. По-прежнему он лежал бесформенным парусом тонущего корабля. Лендер не смог втянуть его обратно в контейнер.

Прошло одиннадцать дней ожидания с момента посадки. За этот срок Spirit помогал себе пережить неподвижность, работая то со спектрометром, то фотографируя Марс, то ориентируя три раза в день остронаправленную антенну на искусственный спутник Марса для связи с Землей. Спектрометр немного порадовал Spiritа. Ничего сверх агрессивного в почве и воздухе Марса не было. Обыкновенная почва, похожая на высохшее и замерзшее болото на Земле. Но было самое важное в этом ожидании. Родное Солнце, которое когда-то заряжало батареи Spiritа на Земле, сейчас щедро отдала свою энергию аккумуляторам Spiritа на Марсе. Наконец, поступил долгожданный приказ скатиться на поверхность через второй съезд, задом. Поехали, раз послали.
Spirit, подрагивая от неровностей, осторожно съехал и проехал свои первые метры по каменистой почве.

Мне не нравится какая-то вязкость под моими колесами. Внизу, понятно, лед. Но все присыпано этой чавкающей ржавой пылью. Стоит попасть в трещину, и колеса утонут не хуже, чем в морской пучине. Еще метр, еще. Здесь с этого камня приказано сделать фрезой срез для анализа. Достаем щеточку манипулятором, очищаем поверхность камня, убираем щеточку, достаем сверло. Смотрим микроскопом, что получилось, смотрим спектрометром то APXS, то мессбауэровским. Покатили дальше. Еще остановочка. Опять сверлим, изучаем. Редко Земля приказывает осмотреть магнитную ловушку. Они хотят изучить отсортированную магнитным полем пыль в атмосфере. Приставшей пыли так много, что вскоре она стряхивается микроскопическими комьями при движении и летит по самым замысловатым линиям. Когда-нибудь она залепит мне объектив телекамеры. Снова остановка. Это для ориентации антенны и передачи на Землю информации о проведенной работе.

Для постоянной связи есть ненаправленная антенна с низкоскоростным каналом связи. Просто так. Для передачи подтверждения о приеме и получения команд на всевозможные действия. Иногда лучше получать приказы, чем думать самому великим RAD6000. Точно такой же, как и у Odyssey. Поговаривают, что есть электронные мозги с большим объемом и шустрее, чем мои. Не спорю. Но и мои не плохи. У меня их даже два. А уж по надежности другие рядом не стояли. И кто из них успел побывать на Марсе? Да они бы здесь и часа не протянули над плутониевой грелкой, да и в спектрометрах какая-то радиоактивная дрянь. В одном кюрий-224, а в другом кобальт-57.

Дохвалился. Не прошло и десяти дней как не могу сориентировать по вертикали антенну. Наехал на камень и теперь пытаюсь связаться со спутником. Мне-то уже давно понятно, что надо съехать с камня, но люди еще анализируют, планируют и предполагают. Они двигают антенну вверх, мой помощник в антенном блоке на рефлексе тянет ее вниз за расчетной точкой. Но подтверждение о движении вверх и вниз поступает одновременно. На Земле думают, что приказ не выполнен. Полчаса тяжелого труда, и антенна замирает после нервных кульбитов в направлении на спутник. Но он не станет ждать конца комедии. Приняв обрывки и пустые кадры информации, он скрывается в полной уверенности, что старина Spirit свихнулся.
Без приказа я не могу шевельнуться и продолжаю стоять с наклоном к горизонту. Наконец-то, приказ отъехать на право. И почти одновременно новая беда. Моя память закончилась. Ну это почти тоже самое, если у человека кончаются деньги. Влияет на желудок, на сердце, на нервы. И глаза закрываются. Еще повезло, что она закончилась после проблем с антенной. Теперь остается ждать и надеяться на зама по науке - Уайлера. Голова светлая, он что-нибудь придумает. Хотя у людей есть такой глючный блок «Амбиция». Пока этот блок работает, они между собой не договорятся. Пока оглядимся.

Камень прямо передо мной похож на мой манипулятор. Наверное, планета решила поиздеваться: это не ты потерял? Смейся. Я уже изучил все твои потроха. Сверлом, микроскопом и спектрометрами изучил. Сверху ты мягкий углеродный, даже хлор есть. А внутри железный и никелевый. Сверху гладкий, песочком присыпанный, а в глубине зубья стальные торчат повсюду и брызги расплавленного металла застыли. Если протереть такой камешек, до зеркального блеска, удивляешься: откуда красота. Плавные цветные линии, там небольшое вкрапление кремния, там серы. Сверкнут на Солнце кристаллические грани, и уже не найдешь, откуда пришла вспышка. Все в щербинках, уступах. И нет в таком уродце и намека на безвкусицу. Есть только одно слово «Природа».

Вызывают. Сейчас, наверное, меня будут потихоньку убивать. Только бы не стирали коды Opportunity. Когда-нибудь я с ним встречусь. Решили стереть мои полетные задания. Давно пора. Только место занимают. Начали...
Пока ждем. Я перегружаюсь уже двухсотый раз. Через всю Солнечную систему пересылаю им свои логфайлы. Изучил неподвижными камерами для обнаружения препятствий все застывшие пузырьки в лаве под своим брюхом.
Продолжаем ждать. Мою память поделили на полезную и не полезную. Что полезно, приказали передать на землю. Опять через Солнечную систему льется то, что было залито на Земле и привезено сюда. Программисты!

Продолжаем ждать. Хитрые скрипты не помогли, и осталась последняя надежда на форматирование. Это смерть. Есть добрые люди, есть злые, а есть программисты. У меня есть последнее желание. Может у маленького робота на краю вселенной быть перед смертью последнее желание?.. Разогнаться очень сильно. Так, чтобы телекамеры не успевали показывать картинку и врезаться в каменную глыбу. Так врезаться, чтобы микросхемы вхруст, чтобы плутоний из всех восьми грелок вылез, чтобы...Ой, началось. Прощайте...Нет. Приказ на форматирование уже пришел, а команда для форматирования в компьютер не поступила. Что они там издеваются. Умереть спокойно не дадут. То в морг, то в реанимацию. Есть только один враг колонизации Вселенной. Это программисты. Снова началось...Ну, прощайте...

Что? Я живой? Я уже на Земле? Ветер колышет флаги. Слава великим программистам! Нет. Я на Марсе. Пока я был в реанимации, люди рассматривали мои спектрограммы и снимки. Оказывается, я нашел на Марсе мокрый снег. Снег из самой настоящей воды. Нет. Скорее незамороженный водно-солевой раствор. И это открытие сделал я, Spirit. Чего я так боялся, свершилось. Я постарел и проржавел на десять лет вперед. Даже если меня вытащат из этого рассола и выстирают в бошевской машинке с центрифугой, все равно коррозию не остановить. Как разрушение костной ткани у космонавтов. Как падения акций в кризис. Как поток обещаний кандидата перед выборами.
Порядок, я могу двигаться. С Земли командуют вперед. Как же я дам команду двигателям, если вы сами поставили запрет на движение?! Сначала снимите блокировку. Нет, дали команду назад. Поубивал бы. Наконец-то додумались! Хоть самому программы пиши. Блокировку сняли.

Камни здесь совсем другие. Крупные, разнокалиберные. А проехал всего сотню метро. Вперед не поеду. Хватит с меня этих команд. Там уклон начинается. Пусть с Земли вопят сколько угодно. Я еще жить хочу. Нормальной механической жизнью робота. Спектрограммы по вечерам рассматривать, у плутониевого обогревателя греться. Поворачиваю на лево. Согласились.
77 дней. Хорошее число. Счастливое. Я на дне кратера. Едем дальше. Курс на Боневилл.
Край гигантского кратера. Приятно, черт побери, когда люди на тебя работают, а ты как какой-нибудь Шлоссен-Бошен со стеком только указываешь им и поучаешь: «Марсианский год состоит из 645,315085 марсианских суток по 25,5387 часов В ходе исследования были взяты пробы... Слово Sol пишется через O».

Сегодня ночью устроили фотосессию звезд на марсианском небе. Но все вышло наоборот. Звездами никто не заинтересовался. Все смотрели на спутники Марса. Это ж сколько их летает? В моей двоичной логике не хватило разрядов сосчитать их всех. У тех, кто рядом с программистами живет - хватило. Потому, что у них пальцев на двух руках хватает для этого. Пальцев у них, естественно, шестнадцать. Но среди них шесть сросшихся друг с дружкой. Итого десять, а спутников девять. Но это было только сегодня.
Что? Снова! Нет! Прислали облегченную, обновленную программу. Ну программировали бы в другом месте, если руки чешутся. В очередной раз я умираю. Прощайте...Я вновь живой! С новыми программами в моей конструкции ощущается легкость. Я готов свернуть эти марсианские горы.
Прошло почти девяносто дней, и я впервые увидел туман. Этого быть не может, но он есть. Как у нас, когда смотришь на лес на другом берегу реки. Реку еще не видишь. Она где-то в глубине, за чащей. А туман выдает ее плотной пеленой, окутывая деревья за рекой и выделяя кряжистые стволы и нежные листья на белом фоне перед тобой. Так и здесь. Величавые горы едва виднеются за туманом на горизонте. Сам горизонт по-прежнему точен и груб. До него рукой подать. А горы отвернулись от тебя и смотрят в другую сторону. От этого они кажутся низкими и растянутыми по краю горизонта.
Только это обман. Туман - обыкновенная соленая пыль. Буря под названием «Смерть роботам». Жуткое место.

На Земле теперь разгар лета. Тепло. Сухо. Любое машинное масло течет легко и спокойно, распространяя вокруг себя ядреный масляный аромат. Даже застывая и испаряясь, оно остается масляным пятном. Как напоминание о бережном отношении к живительной жидкости для всего механического. А здесь меня загнали на самый крутой склон из всех марсократерских склонов. И это после авантюрного обновления софта, т.е. программы. Мне не нравится склон, мне не нравится соль на склоне, мне не нравится софт, потому что я изуродую из-за него все колеса. По ночам мне больно за колеса. Мне снится очередное обновление программы. Оно приходит, все белое, с консервным ножом и молотком, и начинает меня догонять. Я мчусь из последних сил по склону вниз и знаю, что где-то там, на дне есть соленое озеро. Я плюхаюсь в него и останавливаюсь. И просыпаюсь. Я снова на краю склона. Все-таки я - чертовски крутой парень, Spirit. Я знаю. Из-за нового программного обеспечения моторы стали перегреваться. Оптронам в управлении двигателей плохо. Внутри уже появились капли соленого конденсата. Пока спасает лак. Когда-нибудь конденсат доберется до разъемов, там лака нет. Радиация грелки выбивает мои ячейки памяти. Но мы - роботы. Мы должны все безропотно терпеть.

Так и есть. К 180 дням на Марсе я не могу поворачивать колесо. Теперь поворот как у танка. В это время одни колеса вращаются по часовой, другие против. Продолжаем движение. Камни, работаем фрезой, микроскоп, спектрометр, снова движение. Так каждый день, круглый год. Впрочем, не каждый день. Иногда я останавливаюсь. Наступает тишина. Слышно как капает конденсат внутри меня. Внизу он застывает. Вокруг красивый и уже ненавистный мне Марс. Скоро земной год, как я здесь. Что я люблю, это когда мне сдувают пыль с панелей солнечных батарей. Она слетает резко, охотно. Хорошо.
Плохо. При очередном обновлении программы мне залили калибровочные установки от Opportunity. А ему залили мои. Нет слов. Одни жесты. Камни вокруг как обычно разыгрывают песчано-морское сражение. Крупные плоские серые махины окружены враждебными мелкими лодками из бесформенных обломков. Исход битвы неизвестен ни каменному уступу справа, ни склону слева. Я-то знаю, что ветер с песком сравняет и тех, и других.

Итак. Полтора года на Марсе, и я на расстоянии 106 метров и высоте 82 метра от места посадки на холме Саммит. Проехал 4827 метров. Отсюда открывается прекрасный вид на ослепительную цепь холмов и возвышенностей. Таинственный старинный замок самой Природы. Лабиринт, по которому вьются стайки смерчей, оставляя после себя строгий порядок равномерного распределения.
Два года на Марсе стоили мне одного переднего колеса. Оно не вращается. Не говорите, не говорите Opportunity , но отныне я двигаюсь задом. Иногда это даже приносит пользу. Я вижу, как я проехал. В чем была моя ошибка? И колесо работает, как скребок. На Земле люди убирают снег, чтобы очистить от него почву. Я царапаю им каменистый грунт до белоснежного льда.

Я на моем Марсе уже два года и одиннадцать месяцев. На Земле еще есть люди, которые помнят обо мне. Панели солнечной батареи дают 89 ватт в час. Когда я был молодым, они давали все 800 ватт в час. Отключены электрообогреватели научных приборов. Иногда я могу двигаться. Теперь местность почти не узнать. Кругом вьются буранчики из пыли. Висят целые облака из пыли. Черные камни из недр Марса с опаской взирают на них с поверхности, куда их забросила чудовищная сила вулкана. Когда-нибудь их присыплет ржавый песок. Более крупные камни настолько изрезаны, что кажется, из них пытались сплести корзину, наверное, для уборки песка.
4 января 2009 года я отмечаю пять лет на родном, милом Марсе. Как мало я сделал за свою жизнь. Сколько программных ошибок можно было бы избежать, начни я жизнь заново. Ученые на Земле придумали для меня новый маршрут. Дойду ли я...

12 мая 2009 года я застрял. До этого было видно, как мои колеса погружаются все глубже и глубже в песок. Но мне объяснили, что надо двигаться вперед, так как там самое интересное место. Odyssey, безнадежный оптимист и долгожитель, пролетая над моей антенной еще много раз, будет справляться о моем здоровье и будет как всегда безумно рад моим ответам. Но отныне я умолкаю. Марс полезен в маленьких количествах для такого маленького робота, как Spirit.

[G.K.]

Слава писателю! Классно написано :!:  А продолжение будет?

[ОАЯ]

Нет. Я просто взял запоминающиеся фразы из топика про Spirit наших уважаемых форумчан и копировал по хронологии. Продолжения не будет – там все поломалось.

[Старый]

А почему Спирит так и не смог понять что кратер метеоритный?

[ОАЯ]

Это требует более  развернутого ответа:
В теме Spirit профессионально обсуждались геологические (марсологические скорее) темы. Причем, это на мой взгляд. Я в геологии абсолютный ноль. Естественно я ничего не понял из переписки Иа-Иа и всех в этой теме. Поэтому ляпы практически везде неизбежны. Я ждал, кто бы мог по простому, народно описать миссию Spirit с точки  зрения геологии. Мне кажется это самое интересное в этом путешествии.  Из самообучения геологии Марса у мена ничего не вышло. Как и у многих. Немного подождав,  я попытался разжечь азарт профессионального геолога: Какой-то ОАЯ пишет несусветную чушь о моем любимом Марсе, пудрит народу мозги. Напишу свою интересную и юмористическую новеллу, которой бы зачитывались поколения.  Но в нашей стране так мало геологов. Другого ответа у меня нет. Если напишите поправки исправлю. Например:
1.   Жерло вулкана заменить на мокрую грязь, скопившуюся на дне кратера от удара метеорита.
2.   Связь с «Odyssey» была через ненаправленную антенну.
3.   ...

[ОАЯ]

Нытье ниже посвящается современному оформлению сайта.
       Те немногие, кто видел, как наш корабль выходит из подпространства, говорят, что мы вываливаемся из него правым бортом. Не знаю почему, но скорее всего это правда. «Москва-ННК-1112» торговый бот очень старый. И хорошо, что он вообще на ходу. Меня угораздило командовать этим кораблем всю жизнь, и я жду, не дождусь своей пенсии. Мы в очередной раз прошли подпространство и вынырнули у желтой планеты, с названием которой не справился бы никакой компьютер. Важнее ее названия было то, что мы забирали там провизию, кислород и пассажира. До швартовки оставалось время и мы  вдвоем с моим вторым помощником играли в дартс. Непросто отправить стрелку в мишень в невесомости, когда ее сбивает то ветер от вентиляторов или тело какого-нибудь матроса, снующего по отсекам. Вьюар, наш второй, который отвечает за генеральный груз – кучу старинного барахла и музейные ценности с Поргобилейзи, с силой метнул дротик и процедил:
- Забыл на станции свои синие очки. Теперь хоть по коридору не ходи.
 Это был, наверное, самый необходимый предмет на нашем корабле и потеря его сравнима с вывихом руки или ушибом колена. Надо сказать, что рейс за рейсом наш груз почти не менялся: кувшины, статуэтки, посуда, ажурные вилки, ложки, картины и т.п. постоянно плавали у нас в трюме на обратном пути. За это на Земле очень хорошо платили, но больше всего ценилась прозрачная настенная мозаика. Каждый раз в самом длинном месте нашего корабля – в коридоре закреплялся фрагмент такой стены. Он просто никуда больше не умещался. Любой член экипажа сотню раз в день пролетал мимо этой стены и не мог уже смотреть на нее. Даже просто с медицинской точки зрения на оранжевые пятна и блестящие линии без синих очков смотреть было опасно.
- Будешь брать мои. Я почти не реагирую на нее.

[ОАЯ]

- Спасибо! Если тебе они не нужны, я бы с радостью. С меня коктейль.
- Лучше на один день возьми на себя Пикассо. Не каждый же день мне с ним обедать.
- Ну ладно. Только один обед. Я больше не выдержу. Не попал. Твой бросок.
- Жалко Клод от этой мозаики свихнулся. Хороший был матрос. Был я сегодня у него в каюте. Забился в угол и считает. Уже до миллиона досчитал.
- Это все когерентное переотражение красок. Я слышал, что жесткое излучение как бы шлифует поверхность микрозерен. И рисунок сведет с ума кого угодно. – я удачно бросил и попал бы в центр мишени, если бы на пути стрелки не появился живот в пупугайском жилете Пикассо. Он хоть и увернулся от стрелки как смог, но со всей силы ударился о трубопровод пожаротушения. С ним всегда так. Вечно в синяках, ссадинах. Но это не самое опасное в Джезефе Хилди, ведь «Пикассо» его называет команда за его любовь к коридорной мозаике.
 Все в команде мечтают отравить Джо. Или как минимум запереть в холодильнике и забыть. Всему виной его устные лекции о Поргобилейзийском искусстве мураинской эпохи, которые он не устает читать любому, кто попался ему на глаза.
- Ты выиграл. Я полетел спать. Моя вахта еще не скоро. И не забудь, у тебя еще швартовка. – поспешно сказал второй и слинял из рубки, прихватив мои очки.
- Спокойного сна! Доброе утро Джо! Сильно ударились?
- Пустяки! Слышал сегодня стоянка?
- Только швартовка и прием груза. На это время посторонние в рубку не допускаются. До сих пор самая опасная операция. С космосом шутки плохи.
- Да-да, я уйду, как только скажете, капитан. Только с вами я могу поговорить. Вы же знаете, остальные шарахаются от меня.

[ОАЯ]

- Прошу потерпеть до окрестностей Земли. Там все приободрятся и не так бурно будут реагировать на ваши слова о торжествующем блеске алмазных красок.
- Я всю жизни пронес восхищение этими творениями. Какое-то гипнотическое воздействие, ощущение присутствия и прикосновения к тому времени...
- Вы все возвышенно излагаете, но вы даже не можете прочитать, что там написано на древнем по черному!
- Зачем мне знать! Это испортит весь настрой. Представьте, что там написано об урожае кукурузы в прошлом для автора году? Нет. Лучше не знать. Но кое о чем я догадываюсь по обрывкам слов, которые я учил очень давно. Там сказано о любви...
 Сработал сигнал швартовки, и я выпроводил своего лектора и остальных с верхней палубы. Швартовка дело серьезное.
Пока проходила автоматическая операция швартовки, я подумал, что хорошо бы пассажиром оказалась молоденькая француженка. Но оказался невзрачный полусонный мужчина в каком-то сером костюме. Его постоянно тошнило от невесомости, и я проводил его до каюты. Прочитав короткие инструкции на случай аварии, взяв у него документы и показав где туалет, я поплыл обратно в рубку. Судя по всему, человек не часто летал в космосе. Пролетая мимо ненавистной мозаики, я постарался рассмотреть какую-нибудь деталь на рисунке, чтобы было о чем разговаривать с Пикассо. Ослепительно яркая звезда, и горизонт такого же парализующего свойства. Много символов на непонятном языке и магический хоровод пятен, линий, фигур на бархате черноты. Даже мои натренированные глаза  капитана звездного флота быстро переставали различать детали, и все расплывалось в образы из подсознания. Если бы можно было завесить непроницаемой пленкой! Но после этого краски теряют свой блеск и цена падает в четыре раза.

[ОАЯ]

Наконец я добрался до рубки. Прием груза закончился. Оставалось аккуратно отвести паром от нашей кормы. Через секунду я понял, что случилось непоправимое. Паром задел наш радиатор. На секунду вся мощность из реактора накоротко замкнулась в сверхпроводниках в переходном отсеке. «Сейчас будет взрыв», - подумал я, и тут же от тепла проводников взорвались магистрали с кислородом. В полете автоматика бы справилась с этим, но только, что корабль принимал груз. В магистралях оставался кислород, в переходном отсеке компьютер следил за герметизацией. Густой дым помешал камерам наблюдения выдать подтверждение на герметизацию. Люки вновь начали открываться. Воздух устремился по коридору. Теперь в корме пылал самый настоящий пожар. Начали метаться люди. Я нажал кнопку пожаротушения. Девять из десяти, что в корме система не сработает опять из-за швартовочных операций. На пять секунд раньше, все бы сработало. Но сейчас все заблокировано системой управления швартовкой. Приоритетная операция. Коридор заволокло густым белым дымом. Я видел, как новый пассажир выплыл из своей каюты в клубы еще прозрачного дыма и судорожно завертел головой. Затем, приняв какое-то решение, он метнулся в сторону.
 И через мгновение из системы пожаротушения в корме хлынул поток фреона. Пространство очистилось, и я увидел, как пассажир продолжает нажимать ручку ручного включения пожаротушения. Это было какое-то чудо. Он был впервые на нашем корабле и в дыму и суматохе нашел пожарную ручку и потушил пожар! Я летел к нему, а он все еще панически нажимал и нажимал ручку. Наконец я долетел до него и окликнул его:
- Вы спасли корабль и экипаж. Как вы это сделали? Вы по специальности пожарник?
- Я? Что? Вы о чем? Я школьный учитель. Когда начался пожар, я хотел спастись. Я все забыл, что Вы мне сказали. Я не знал куда лететь.
- Но то, что вы сделали, это непостижимо! Как это получилось?
- Я вылетел в коридор и сквозь дым увидел надпись «При пожаре нажать эту ручку». Вот эта надпись. И он показал на ярко красные символы на мозаике.

[Petrovich]

Принимайте новеньких
http://novosti-kosmonavtiki.ru/forum/forum16/topic13726/

[ОАЯ]

Критиковать легко, но...
Прочитав первые строчки почувствовал себя ребенком, получившим подарок. Книга в стиле Хеммонда Инеса «Крушение Марии Диар»! Что может быть лучше? Написана профессионалом для чтения. Немного хуже стало, когда не прочитал ничего о прогнозе погоды и морских картах. В моем представлении морские волки без этого ни шагу. Затем  прочитал о космосе и китайцах. В таких случаях, читая рассказ, я «наших» переделываю в латвийцев, а «плохих» в русских в качестве как бы компенсации за предвзятость автора. Но из-за такого подхода появилось легкое равнодушие к героям. Оставалась надежда на скрупулезную прорисовку технических и ядерно-молекулярных деталей (обожаю). Увы. Но по объему - труд ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ. Преклоняюсь и завидую. По стилю как произведения Тома Клэнси. Я, наверное, очень стар для таких новых книг без алчных, бесцеремонных капиталистов, лукавых пройдох-джентльменов и дружных героев бессребрянников. Техника описана для меня спорно, но терпимо - это же литература. Без сверхсветовых скоростей, трямпампаций, уникальных кристаллов, духовной телепатии, антигравитации и жизни при 600 градусах. Это радует. 

[Ольга Лисс]

спасибо за отзыв. Они не морские волки. Прибрежные. Каботаж, туристы ))
А если не секрет, кто там показался плохим?
Клэнси мы кстати не любим, не столько за его направленность, сколько за вобще ее наличие, поэтому старались всем раздать одинаково. Кому дали лишнего?

[ОАЯ]

Трудно быть осваятелем Марса языком.

Думаете, быть осваятелем Марса языком легко? Вы не представляете как нам тяжело. 
Это раньше, когда ничего не знали о Марсе, можно было проектировать марсоходы-пескоходы на резиновых шинах, прозрачные купола с уютными домиками на троих. Сейчас, никакой уважающий 
осваятель Марса такое не напишет. «Марсианские хроники» - наивная сказка. 
13 экспедиций «Аполлонов» на Луну – финансовый коллапс.  
Теперь читателю подробно объясни, что да почем! Если ракета, то сколько стоит, где взять деньги, время и траектория – все расскажи, все объясни. 

Уже не напишешь «взлетаем как обычно, а потом разгоняемся у Юпитера». Это раньше, примарсианились как раньше и все. Сейчас только способов совершить посадку пять штук. Упасть раз, на парашюте два, с реактивным торможением три, парашютно-реактивно-лифтовая посадка четыре, с крыльями пять, в растопленный ядерным взрывом лед шесть, плавать над поверхностью семь. А связь с Землей? Отважные герои направили параболическую антенну на Землю... Черта с два. Пока окрестности Марса не будут утыканы ретрансляторами-спутниками как изюмом булка, тема не считается раскрытой. 
Уже нет веры, что на Марсе нужны Герои с их маленькими шажками! 
В полет отправляются шесть тайконавтов, нет четыре, нет два. Или они там не нужны? 
Пока осваятель Марса языком не ответит подробно на эти вопросы, его проект в глазах заинтересованных лиц будет жалким лепетом из подростковой группы детского сада. Но на Марс то хочется!

Нас много и нас узнают. Нас уже высмеивают даже за реалистические проекты, которые в 60-е годы
 попали бы на страницы «Науки и жизни», или в крайнем случае «Техники молодежи». 
На каждом форуме в каждой стране сотнями мы пытаемся, не отличаться от любителей истории. 
Мы маскируем свое нетерпение «когда же наконец...» обтекаемыми формулировками. 
Мы говорим и не договариваем. Нас посылают и мы не обижаемся. 
Мы несем свой крест упорно и настойчиво не за награды. Но силы уже на исходе. 
То там, то сям отходит от своей мечты очередной осваятель. Не переходит от слов к делу, 
а просто растворяется в массе безразличных или уставших донкихотов.

Что бы не произошло непоправимое и не случилось так, что первая пилотируемая экспедиция на Марс соберет на старте только пять специалистов, троих фотографов и восемь родственников космонавтов, а остальные будут играть на бирже, покупать автомобиль, спать в отелях на берегу и подсчитывать сколько осталось до зарплаты Мы осваятели Марса языком убедительно просим РОСКОСМОС собрать деньги на хотя бы одну экспедицию на Марс, хотя бы самого маленького одного космонавта, хотя бы в «Союзе» с противорадиационной защитой в кабине 
вместо двоих оставшихся на земле, хотя бы многопуском! Совсем нет сил ждать!